Читать книгу - "Притчи. Большая книга. Мудрость всех времен и народов - Коллектив авторов"

Когда король наклонился понюхать цветы, маленькая змея, притаившаяся в них, ужалила короля. Не нашлось средства или лекарства от укуса змеи, и король умер от яда.

Идите за мудрым человеком

Несколько человек вышли к реке и, будучи здесь чужими, хотели узнать, можно ли в этом месте перейти на другой берег.

Хромой сказал им:

— Здесь переходить реку опасно, пройдите ниже по течению.

Они ему не поверили: ведь сам он не мог перейти реку вброд!

Слепой сказал:

— Здесь можно перейти, только сначала поверните налево, а потом направо.

Они не последовали его совету: откуда ему было знать? Наверняка его переправлял через реку кто-нибудь другой.

Наконец, появился человек, который вызвался перевести их вброд.

— Я часто здесь переправляюсь, я живу на том берегу, а земля моя — на этом.

Они уверенно последовали за ним и беспрепятственно достигли другого берега.

Попугай падишаха

Жил-был один факир, большой любитель попугаев. Он покупал их на базаре, обучал всяким премудростям и продавал в богатые да знатные дома. Тем и зарабатывал деньги на жизнь.

Обучил факир хорошего попугая и продал его самому падишаху. Понравилась падишаху красота и учёность птицы, и он доверил её ловкому, толковому слуге.

— Будешь кормить, поить и холить этого попугая, — сказал он. — Смотри, береги его как зеницу ока. Если что-то с ним случится, тотчас докладывай мне. Но смотри, тот, кто принесёт весть о смерти попугая, поплатится головой.

И надо же было такому случиться, что попугай в скором времени умер. У несчастного слуги душа в пятки ушла: «Скажу — голову снимут, а утаю — не сегодня-завтра правда откроется, ещё хуже будет — лютой смертью казнят». Куда ни кинь — всё клин, ждёт его верная гибель. «Только Бирбал может меня спасти», — подумал слуга и пошёл на поклон к мудрому советнику падишаха. Поведал о своей беде и просит-молит спасти ему жизнь.

— Не бойся, вот увидишь, всё обойдётся, — утешил его Бирбал.

Отправился он к падишаху и со слезами в голосе начал:

— Покровитель бедных! Наш попу-гай, наш по… по-пугай…

— Что — околел?! — вскричал падишах, увидев, что Бирбал сам не свой.

Но Бирбал не спешил с новостью.

— Да нет, что вы, владыка мира! Наверно, он стал аскетом. Лёг на спину, клювом к небу, глаза закрыл и не дышит — как истинный йог.

— Да он просто околел, разве ты не понял? — удивился Акбар.

— Что ни говори, а я думаю, что он стал подвижником и дал обет молчания. А лучше всего, ваше величество, пойдёмте вместе посмотрим.

Падишах согласился, и они вместе пришли в сад. Взглянув на птицу, падишах хмыкнул.

— Бирбал! Слывёшь мудрецом, а не догадался, что попугай мёртв. Сказал бы мне сразу, я бы сюда зря не ходил.

— Да я побоялся, государь! — ответил на это Бирбал. — Ведь окажись я на месте слуги, доложи я, что попугай околел, вы бы, наверное, голову мне снесли!

Тут падишах вспомнил про свой приказ. Хитрость Бирбала его позабавила. Похвалив, Акбар дал ему щедрую награду и отпустил. А Бирбал отдал награду слуге. Так, благодаря Бирбалу, бедный слуга не только в живых остался, но ещё и разбогател.

Чувство усталости без ходьбы

Гуру Нанак и несколько его учеников ходили пешком в город. Стоял очень жаркий летний день, точнее, полдень. Они очень устали и присели немного отдохнуть в тени дерева. Им встретились четыре человека, несущих носилки с мужчиной, и они также испытывали жару. Они подошли и поставили носилки. Человек, сидевший на носилках, очень устал и сетовал, что путешествие было очень длинным и утомительным. Носильщики подошли к нему, сделали массаж и оказали все виды услуг.

Последователи Гуру Нанака спросили:

— Мастер, что там происходит? Люди, которые бежали и несли человека на своих плечах, не устали. А человек, сидевший на носилках, не пройдя и ярда, чувствует себя таким уставшим, что ему требуется так много служения? Те, кто нёс его, должны больше устать, потому что спешили, но они не чувствуют усталости.

Мастер пояснил:

— Вам неизвестно то, что человек, который находится сейчас на носилках, чувствует себя уставшим, не пройдя и ярда, потому что он устал в предыдущей жизни, в своей последней жизни, а теперь отдыхает!

Затем ученики спросили:

— А что вы скажете о носильщиках?

Мастер ответил:

— Они отдыхали и наслаждались в прошлой жизни и теперь не нуждаются в отдыхе!

Пятеро воров

Жил один святой, который оставил мир и ушёл в лес. Проходивший мимо человек спросил:

— Это ты великий святой, который только что оставил свою семью, дом, все мирские и семейные удовольствия?

Святой был очень польщён похвалой и гордился своим хорошим поступком.

Затем незнакомец спросил:

— Оставил ли ты с таким же успехом своё вожделение, жадность, гнев, высокомерие и ложь?

Святой был сильно смущён, ибо понимал, что он не оставил этих вещей.

— Жадность, гнев, вожделение, ложь и высокомерие всё ещё со мной, — сказал он.

Тогда незнакомец объяснил:

— Возвращайся домой. Бесполезно покидать дом и мир, имея с собой этих пятерых воров. Немедленно иди обратно, оставь пятерых мирских воров в миру и после возвращайся один в лес. Только тогда ты сможешь продвинуться в своей работе над медитациями и полным очищением. В ином случае эти пятеро воров, которых ты принёс с собой, будут беспокоить тебя намного больше, чем беспокоили, когда ты оставался в миру. Если ты оставишь всё так, как есть, ты никогда не будешь успешным.

Слон и шакал

Однажды мимо стаи шакалов проходил могучий слон. Шакалы, глядя на него из кустов, говорили между собой: «Смотрите! Вот идёт целая гора мяса. Если бы удалось его как-нибудь погубить, мы могли бы целый месяц пировать, да ещё и соседей пригласили бы».

— А что? — сказал самый хитрый из них. — Можно попробовать!

И он отправился вслед за слоном. Подойдя к нему, шакал льстивым голосом завёл разговор:

— Здравствуйте, ваше величество!

— Здравствуй! — ответил добродушный слон и спросил: — Ты кто такой?

— Я шакал. Меня послали к вам. Мы все с нетерпением ждём вас на поляне. Совет зверей нашего леса единогласно избрал вас царём. Вы самый сильный и самый умный! Сегодня будет большой праздник, пойдёмте скорей!

Слон высоко поднял свой хобот и протрубил:

— О-хо-хо! Я