Читать книгу - "Забытое заклятье - Елена Комарова"

Эдвина завела речь о нарядах. Не удержавшись, они перемерили, кажется, все, что только предлагали модистки. Принцип разумной экономии уступил перед феерией цветов и тканей, и гардероб Валентины пополнился изумительным вечерним платьем карамельного оттенка. Эдвина же не смогла определиться с выбором в магазине, и пришлось взять сразу три платья, которые понравились больше других.

Вскочив из-за стола, Эдвина побежала продолжать примерку.

– Я тебя жду! – крикнула она, и Валентина услышала, как хлопнула дверь наверху.

Откуда-то справа выплыл Жак Фебре. Величественно шевеля усами, он сообщил:

– Магограмма без адресата.

– Спасибо, я передам Эдвине, – весело сказала Валентина.

Она секунду замешкалась, затем прошмыгнула в кабинет. Аккуратно прикрыв за собой дверь, она подошла к магоприемнику и, прошептав: «Пожалуйста, пожалуйста, только не папа!», включила его.

…Эдвина по очереди прикладывала к себе платья, пытаясь понять, какой цвет больше подходит под ее радужное настроение, когда в комнату вошла Валентина.

– Милая, что с тобой? – спросила Эдвина, на секунду отвлекшись от собственного отражения в зеркале и заметив мрачное лицо подруги. Та покачала головой и сделала неопределенный жест рукой, мол, ничего страшного, не обращай внимания. Графиня снова вернулась к нарядам.

Валентина открыла ящик комода, где Эдвина хранила деньги и документы, достала записку от доктора Друзи, перечитала ее, негромко, но с чувством сказала: «Ха!», и убрала обратно в ящик. Еще с полминуты она сидела, о чем-то размышляя, потом встрепенулась, повела плечами, словно сбрасывая с себя груз забот, и подскочила к Эдвине, чтобы забрать у нее из рук терракотового цвета платье с длинным шлейфом.

– Пощади мои чувства! – воскликнула она. – Как мы с тобой могли выбрать это? Немедленно отправить обратно в магазин!

Глава 14

Ранкона

«Дорогой Призрак! В гримерных №7 и №15 опять не работает отопление. Мы мерзнем! Сердечно твоя, Мари». (Другими чернилами, ниже: «Разберусь. П. О.»)

«Кто нашел кошелек с двадцатью таллами? Верните хотя бы кошелек! Обращаться в пожарную часть».

«Дополнительный набор хористов. Чтение партитуры – обязательно, хотя бы три класса ГМУ – желательно, презентабельная внешность. Прослушивания по вторникам и четвергам, в три часа. P. S. Господин Призрак, не желаете ли поприсутствовать?» (От руки, ниже: «Благодарю. Свободен в четверг. Буду. П. О.»)

«Кому нужны котята? Рыжие, ласковые. Мать – Маркиза, отец – скорее всего, Пират с кухни. Спасите их! Монтер собрался их топить!»

«После премьеры на том же месте, в то же время. Кому надо, тот понял».

«П. О.! Пропал разводной ключ на 40. Ты не находил? Огюст». (К букве «О» пририсованы рожки и борода, под ней печатными буквами: «НЕТ».)

Доска объявлений висела в широком фойе, ведущем в административную часть. Использовали ее очень активно: здесь были и расписание репетиций, и объявления о пропажах и находках, и анонимки, и часы занятий у старушки, дававшей уроки дикции, а также замечания Призрака Оперы № 9 по поводу разбазаривания имущества, вопиющих случаев краж, критика или похвала актерам и режиссерам… Чего только тут не было!..

Артур воровато огляделся. Три девчушки из кордебалета о чем-то шушукались, едва не соприкасаясь лбами, швейцар, пыхтя от усердия, нес в направлении гримерных прим и премьеров огромную корзину роз кремового цвета, столяр прилаживал новую ручку к двери черного хода, вдалеке кого-то распекал дирижер.

Тенор пролистал испещренные пометками страницы партитуры, достал двумя пальцами за уголок записку, но тут из-за угла появился секретарь директора Лурье и застыл прямо посреди коридора, задумчиво грызя карандаш. На лице секретаря блуждала мечтательная улыбка, видимо, вдохновение застало его врасплох и прямо в разгар рабочего дня.

Артур вздохнул, засунул записку между страниц, поднялся к себе в гримерную, напевая арию из «Странников» «О нет, о нет, звезда моя погасла» на мотив кабацкой «Ну-ка, девка, ножки врозь», и тщательно запер за собой дверь.

Через четыре часа театр наполнится людьми: актеры будут гримироваться и распеваться, оркестранты – настраивать инструменты, главный режиссер – пить валерьянку, а публика потихоньку прибывать. Премьера сезона! Королевский секретарь уже уведомил администрацию, что его величество Александр будет на премьере – как обычно. Артур пожертвовал дневным отдыхом, чтобы провести в театре одно профилактическое мероприятие, которое и так уже постоянно откладывалось.

Он увлажнил лицо кремом, густо подвел глаза, напомадил и расчесал волосок к волоску черные, слегка волнистые волосы, затем быстро переоделся в элегантный фрак, нацепил бабочку, поправил манжеты и достал из шкафа черный плащ. Примерил, покрутился перед зеркалом, с удовольствием наблюдая, как полы плаща хлопают по ногам, потом с сожалением повесил плащ обратно. Было слишком жарко, чтобы разгуливать по театру в полном облачении. По этой же причине тенор отказался от шляпы.

Последним штрихом к его образу стала белая плотная маска, закрывающая почти все лицо. Подведенные глаза загадочно блестели в прорезях. Устранив одному ему видимые огрехи в прическе и одернув в последний раз фрак, Артур повернулся боком к зеркалу, немедленно отразившему высокую фигуру Призрака Оперы.

Призраком Артур Конти стал несколько месяцев назад, унаследовав эту роль от предшественника, почившего хормейстера Сантьяго. Театр обрел нового хормейстера, господина Мерсера, и нового Призрака за номером девять.

Сколько стоял театр (а построен он был без малого двести лет назад), столько существовал в нем Призрак. Постепенно из безобидного духа, на которого в театре привыкли спихивать все происшествия («Кто взял мою пудреницу? Ты, глупая курица?» – «Сама ты курица! Ничего я не брала! Никак опять призрак шалит»), он превратился в загадочную фигуру, которую не иначе, как господином Призраком, и не величали. Существовало ли это привидение когда-нибудь на самом деле, вряд ли уже узнаешь. Равно как вряд ли кто удосужился запомнить имя первого, примерившего на себя роль Призрака Оперы. Был ли он второй скрипкой, как Призрак №4, или же хормейстером, как Призрак №8? Как пришла ему в голову мысль надеть маску и плащ? Увы, это остается загадкой. Но кто придумал использовать доску для объявлений, доподлинно известно – Призрак №9, тенор Артур Конти.

И хотя в театре все знали, кто такой этот Призрак, каждый – от маленькой белошвейки до швейцара с внушительными бакенбардами – считал своим долгом искренне удивляться его запискам или неожиданным появлениям в полном облачении в коридорах театра.

Призрак был незримым хранителем Оперы. И очень бы обиделся, если бы узнал, что по роду своей деятельности он весьма близок к заместителю директора по административно-хозяйственной части. Он следил за имуществом, фуражом для театральных лошадей, своевременно предупреждал директора