Читать книгу - "Балтийская трагедия. Катастрофа. - Игорь Львович Бунич"

Вместе со «Свирепым» «Суровый» ставил дымзавесы, закрывая транспорты от огня немецкой береговой батареи на мысе Юминда и, также как и «Свирепый», постоянно отгонял от конвоя подводные лодки противника. Первая из них была «обнаружена» около 18:00. Все на мостике ясно увидели всего в двух кабельтовых от эсминца перископ, разрезающий поверхность воды на курсе пересечения. Забыв о параванах, эсминец дал ход, развив его до двадцати узлов, и ринулся в атаку на субмарину. От большой скорости хода с треском сорвало параван-охранители, засосало под днище и выкинуло за корму в бурлящую кильватерную струю. Под короткие гудки ревуна в море полетели глубинные бомбы. Резкий грохот взрывов неприятно бил по ушам, гейзеры воды поднимались призрачной чередой, медленно оседая. Один из таких взрывов оказался гораздо мощнее других. Капитан 2-го ранга Андреев даже забеспокоился, не повреждены ли винты и перо руля — так корабль рвануло по оси корма-нос. «Суровый» тяжело зарылся в воду. Набежавшая волна, залив верхнюю палубу полубака, разбилась о носовую надстройку.

Конечно, это могла быть мина, детонированная взрывом глубинной бомбы, но всем хотелось думать, что это взорвалась подводная лодка, чей перископ они только что обнаружили.

Они поняли, что ошиблись, когда ясно увидели торпеду, идущую прямо в середину левого борта «Сурового». В момент перекладки руля что-то случилось с рулевой машиной, манёвр не удалось совершить, и все с ужасом ждали взрыва. Но, к счастью, ничего не произошло. Видимо, торпеда, выпущенная с большого расстояния, затонула, не дойдя до эсминца.

Нужно было вооружить новые параваны, но для этого уже не хватало времени. Транспорты конвоя ушли уже достаточно далеко вперёд.

Идя без параванов со скоростью восемнадцать узлов, «Суровый» без труда догнал конвой. «Свирепого» в районе каравана не было и охранением командовал капитан-лейтенант Сукач с «Аметиста».

Дальше начался кошмар. Подорвались на минах «Вирония» и «Алев», спасательное судно «Сатурн», сторожевики «Циклон» и «Снег».

Отчаянно маневрируя на минном поле, «Суровый» подбирал из воды людей с погибших кораблей и судов, что было совсем непросто в сгущающейся темноте. Из пучины удалось вытащить не менее 150 человек — мокрых, ошеломлённых, измазанных мазутом. Многие из них были ранены или обожжены. Всех — хотели они этого или нет — спустили в трюм, применяя силу к тем, кто этого не желал. Закончив спасательные работы, «Суровый» оказался один в полной темноте. Определились, выяснив, что находятся в 15 милях к западу от Вандло. Поставили новые параваны и только дали ход, как в одном из них взорвалась мина...

Капитан 2-го ранга Богданов нервничал. В конце концов, его главной задачей было управление движением конвоя, а именно его 1-й конвой понёс в этот день самые крупные потери. Погибли: транспорт №530 «Элла», транспорт №511 «Алев», штабной корабль «Вирония» и спасательное судно «Сатурн». Ему казалось, что это слишком много, тем более что другие конвои ни о каких потерях не сообщали. Он надеялся догнать свои транспорты, будучи уверенным, что те продолжают движение на восток, поскольку на «Суровом» приказ Трибуца о приостановке движения до рассвета принят не был.

Томительно тянулось время, а механики «Сурового» всё не могли запустить турбину. «Суровый» стоял без хода, дрейфуя в северо-западном направлении.

Капитан 2-го ранга Андреев несколько раз интересовался по переговорной трубе: «Как дела? Когда будет ход?» — получая неизменный ответ: «Сейчас будет порядок, товарищ командир. Ещё десять минут».

Из темноты внезапно вынырнул морской охотник, по которому чуть не открыло огонь носовое орудие старшины 1-й статьи Зубинина. В последний момент опытный старшина узнал по силуэту родную «мошку». Это оказался катер «МО-211» лейтенанта Козихина, переполненный спасёнными с эсминца «Калинин», среди которых находились адмирал Ралль и командир погибшего эсминца капитан 3-го ранга Стасов.

Козихин намеревался сдать спасённых на «Суровый», но капитан 2-го ранга Андреев стал решительно возражать, ссылаясь на то, что эсминец уже переполнен и, кроме того, повреждён.

Но тут в разговор вмешался капитан 2-го ранга Богданов, который решил пересесть на катер, с тем чтобы попытаться догнать транспорты своего конвоя. Он попросил Андреева принять с катера спасённых, которых и было-то не больше восемнадцати человек. Тем более, что адмирал Ралль и капитан 3-го ранга Стасов покидать катер и переходить на повреждённый эсминец, стоящий к тому же посреди минного поля, отказались.

Капитан 2-го ранга Богданов перешел на охотник, а полтора десятка спасённых (главным образом офицеры штаба контр-адмирала Ралля, снятые с «Калинина») перешли на палубу «Сурового».

Катер «МО-211» дал ход и мгновенно исчез в темноте.

В этот момент старшина группы радистов Золотов доложил командиру корабля по переговорной трубе, что получена радиограмма со «Славного», который подорвался на мине, лишился хода, нуждается в помощи и даёт своё место.

Капитан 2-го ранга Андреев взглянул на карту. Место «Славного» находилось примерно в трёх милях юго-восточнее «Сурового». С восходом солнца он окажется в пределах визуальной видимости.

— Золотов, — сказал Андреев в пахнущий чистолем раструб переговорной трубы, — мы тоже стоим без хода. Ты что, забыл?

Не слушая ответа, командир «Сурового» запросил машинное отделение:

— Ну что там у вас? Будет когда-нибудь ход?

Но вместо ответа из машины командир услышал крик сигнальщика:

— Прямо по носу мина!

01:20

Командир учебного судна «Ленинградсовет» старший лейтенант Амелько и лоцман 1-го конвоя старший лейтенант Шанько в штурманской рубке, склонившись над картой, обдумывали наиболее оптимальный курс дальнейшего движения.

«Ленинградсовет», считавшийся, помимо всех прочих возложенных на него задач, лоцманским судном 1-го конвоя, потерял свои транспорты с наступлением темноты и сейчас стоял на якоре, имея за кормой транспорты «Казахстан» и «Тобол» из состава 2-го и 3-го конвоев. Впереди учебного судна покачивались четыре «ижорца», которые должны были вести 1-й конвой через минные заграждения.

А на буксире «Ленинградсовета» шли ещё два катера типа «КМ-4». Накануне, когда «Ленинградсовет» ещё гордо в качестве лоцманского судна шествовал впереди 1-го конвоя, ему пару раз пришлось отбиваться от самолётов противника. Правда, оба раза с помощью эсминца «Свирепый». Но две антикварных 76-мм пушки, которыми был вооружен балтийский ветеран, и четыре крупнокалиберных пулемёта внесли свою лепту в заградительный огонь на пути бомбардировщиков к 1-му конвою. В разгар одного из авиационных налётов сигнальщики впервые доложили о плавающих минах, замеченных прямо по курсу.

Матрос-рулевой Базин был виртуозом своего дела, с полуслова понимая команды, которые среди грохота разрывов скорее приходилось угадывать, чем слышать.

Ещё с момента гибели транспорта «Элла»