Читать книгу - "Меч возмездия - Александр Григорьевич Звягинцев"

ему не раз приходилось участвовать в проводимых аппаратом Прокуратуры Союза ССР по заданию Руденко проверках, давать заключения. Многое за давностью лет сейчас запамятовалось. Однако он хорошо помнит стычку в 1977 году Р. А. Руденко с Б. П. Бугаевым – министром гражданской авиации, главным маршалом авиации, фаворитом Л. И. Брежнева.

А было это так. Рассказывает В. Е. Эминов:

«По личному распоряжению Руденко ВНИИ и Следственному управлению Прокуратуры СССР было дано задание разработать первую отечественную методику расследования авиационных происшествий в гражданской авиации и подготовить предложения по совершенствованию прокурорского надзора за соблюдением законодательства, регламентирующего безопасность полетов и эксплуатацию гражданских воздушных судов.

Работа поручалась мне и старшему прокурору Следственного управления Прокуратуры СССР Марату Сергеевичу Лодысеву.

По итогам этой сложной и длительной работы мы подготовили методические рекомендации, информационные письма, а также представление Генерального прокурора СССР министру гражданской авиации СССР „О грубейших нарушениях законодательства о безопасности полетов при эксплуатации легких самолетов и вертолетов в гражданской авиации“.

Проект представления в 1977 году лег на стол Р. А. Руденко. Многие считали, что такой резкий документ он не подпишет. Ведь представление адресовалось самому Бугаеву – шеф-пилоту и любимцу Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева.

Однако Руденко без каких-либо комментариев и сомнений представление сразу же подписал, ибо речь шла о безопасности граждан и интересах государства. По свидетельству очевидцев, Бугаев, получив представление, пришел в неописуемую ярость и устроил скандал в отделе административных органов ЦК КПСС, откуда немедленно в Следственное управление и Министерство гражданской авиации примчались проверяющие. Наша с Лодысевым служебная карьера висела в буквальном смысле на волоске. Однако это продолжалось недолго. Вскоре ревизоры ЦК КПСС завершили проверку. При этом они не только подтвердили все описанные в представлении просчеты, но и выявили еще и другие. Об этом они не преминули довести до сведения обескураженного министра. Руденко же, как всегда, был невозмутим и сразу же подписал приказ, в котором мне и Лодысеву была объявлена благодарность и выданы денежные премии в размере месячного оклада».

Как видим, Руденко был тверд в своих мнениях. Действовал он хоть и строго, но всегда осмотрительно.

Вспоминается один случай, который произошел в конце 1980 года, незадолго до начала работы 26-го съезда КПСС (съезд начал работу в феврале 1981 года). В то время все письма граждан, адресованные в адрес съезда, брались на контроль и направлялись для проверки по соответствующим ведомствам.

В числе самых первых жалоб съезду тогда поступила и такая, которая была доложена лично Роману Андреевичу. И причины тому были. Во-первых, заявители, ее подписавшие, проживали в Ворошиловградской (Луганской) области. А Руденко именно от этого региона многие годы избирался в Верховный Совет СССР. Во-вторых, в письме сообщалось, что жизни был лишен человек, который якобы спас от верной смерти самого Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева во время кровопролитных сражений с фашистами во время Великой Отечественной войны при обороне Малой земли. И об этом, как утверждали заявители, даже упоминается в книге вождя «Малая земля».

Естественно, на эту жалобу сразу было обращено особое внимание и в Прокуратуре Союза ССР, и в Прокуратуре Украинской ССР, куда она поступила на разрешение. Проверку ее как прокурору следственного управления, курирующего Ворошиловградскую область, поручили мне. Помню, что сроки установили минимальные – семь дней. Однако получилось так, что дело, о котором шла речь, я уже изучал и с принятым по нему решением согласился. И вот почему.

…Поздним осенним вечером в хорошем подпитии домой вернулся муж. И, как всегда, стал требовать у жены спиртное. Та наотрез ему в этой просьбе отказала, продолжая чистить картошку. Тогда разъяренный супруг схватил топор и набросился на женщину. Однако она увернулась от удара. И когда он замахнулся на нее топором очередной раз, она, обороняясь, кухонным ножом нанесла ему удар в живот – он оказался смертельным.

Изучив все обстоятельства произошедшего, я тогда установил, что во время совместной супружеской жизни это был не первый случай, когда муж реально покушался на жизнь жены. Буквально за год до трагедии в присутствии детей семейный тиран бросил в женщину топор, который чудом не попал ей в голову. Но тогда возбужденное в отношении пьяного дебошира уголовное дело было прекращено, и он к ответственности привлечен не был.

Было также установлено, что жена очень положительно зарекомендовала себя на работе. И даже была награждена орденом «Знак Почета». Характеризовалась как трудолюбивый, доброжелательный, неконфликтный человек. В то время как муж являл собой полную противоположность.

Тем не менее, понимая всю серьезность ситуации, я затребовал дело повторно и тщательно проштудировал его еще раз. Не найдя весомых оснований для отмены принятого по делу решения, я составил по нему заключение и доложил заместителю прокурора УССР С. Ф. Скопенко. Тот согласился со мной, и дело вместе с утвержденным им заключением и с подробным письмом, которое после доклада подписал прокурор УССР Ф. К. Глух, в конце ноября 1980 года было отправлено Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко.

В Прокуратуре Союза ССР разрешение жалобы поручили прокурору Следственного управления, нашему куратору Григорию Фёдоровичу Маляренко. Стиль работы его мы хорошо знали. Григорий Фёдорович был очень отзывчивым и чутким человеком, однако в служебных отношениях он являлся сущим деспотом. От его многоопытного взгляда не ускользала ни одна оплошность. Занудно требовательным голосом он, скрупулезно въедаясь в каждое слово, каждую запятую, мог подолгу учить жизни. За эти «деловые качества» мы дали ему прозвище Тля.

Вот такой был Григорий Фёдорович Маляренко! Поэтому, подготавливая материалы для отправки в Прокуратуру Союза ССР, мы понимали, что они могут попасть на разрешение и к нему. И как видим, так оно и случилось.

Однако вскоре стало известно, что въедливый, злой критик с нашей позицией согласился. Обстоятельный же Роман Андреевич после доклада сразу решение не принял и все материалы оставил у себя. И это было понятно. Ознакомившись лично с досье и, безусловно, взвесив все «за» и «против», он не стал принимать конъюнктурных популистских решений и прибегать, как это довольно часто бывало (да и сейчас случается), к маленьким прокурорским хитростям – отменять постановление о прекращении уголовного дела и направлять его по формальным основаниям на дополнительное расследование, «ввиду неполноты проведенного следствия», с указанием исследовать какие-либо малозначительные, не имеющие значения для существа дела второстепенные обстоятельства. Руденко без дополнительного доклада и дрожи в руках, правда немного подправив ответ в ЦК, сразу подписал его, ибо был абсолютно уверен в том, что в тот роковой миг добропорядочная женщина, защищая свою жизнь, действовала