Читать книгу - "Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской"

Появление под стенами Нейшлосса, сотрясаемыми ливонскими ядрами, выпущенными из ливонских же пушек, нового отряда московитов навело тамошнего фогта Дириха фон Штейнкуле на мысль не задерживаться с капитуляцией. Не дожидаясь, пока бесчисленные, аки прузи, московиты и татары полезут на стены вверенного его попечению замка, на третий день осады он приказал выбросить белый флаг. «Июня в 6 день князец Сыренской воеводам добили челом, – писал русский летописец, – из города выпросился не со многими людми, а животы ево и доспехи и наряд весь городовой воеводы поимали, а князца выпустили обыскав, безо всякого живота».

7 июня русские вступили в Нейшлосс. Воеводы отправили в Москву победный сеунч-донесение, рассчитывая на щедрую царскую награду. Их ожидания скоро оправдались, ибо в летописи сказано, что обрадованный полученной вестью царь «благодарение воздал и молебны велел пети и со звоном. А воеводам послал со своим з золотыми (то есть с золотыми монетами, заменявшими тогда в Русском государстве награды) столника своего Григория Колычова».

«Билися немцы добре жестоко и сидели насмерть»: осада Нойхаузена

Капитуляция после кратковременной осады Нейшлосса-Сыренска открыла длинный перечень городов, городков и замков, которые были взяты воеводами Ивана Грозного летом – в начале осени 1558 года на востоке Ливонии. Со взятием Сыренска в руках русских оказался контроль над входом и выходом в Чудское озеро. Дальше путь государевых полков лежал на Дерпт – столицу одноименного епископства. Однако прежде чем подступить к государевой «отчине» и потребовать ее возвращения законному хозяину, нужно было взять прикрывавший подступы к нему замок Нойхаузен.

Общую численность русского войска, собравшегося походом на Дерпт под водительством князя П.И. Шуйского (осада Сыренска, несмотря на ее кратковременность, позволила князю собрать, наконец, все свои силы в кулак), можно оценить примерно в 12–13 тысяч «сабель» и «пищалей». В нее входили пять полков («стандартный» «большой разряд» – по старшинству полки Большой, Правой руки, передовой, Сторожевой и Левой руки) в составе 47 «сотен» детей боярских под началом своих голов и двух стрелецких приказов А. Кашкарова и Т. Тетерина. Итого в лучшем случае 8–9 тысяч детей боярских с их послужильцами и 500–600 стрельцов.

Взятие Нойхаузена. Миниатюра из Лицевого свода

Сюда можно добавить также несколько сотен татар казанских «князей» и неопределенное количество казаков. Во всяком случае, даже с их учетом никак не набиралось 80 тысяч ратных, о которых писал один из первых историков этой войны – Т. Бреденбах. Кстати, он же одним из первых и назвал войну Ивана Грозного с ливонцами Ливонской.

На сбор войска, приведение его в порядок и выдвижение к Нойхаузену Шуйскому потребовалась неделя. Утром 15 июня 1558 года русские полки подступили к замку и окружили его со всех сторон, отрезав сообщение с внешним миром. Посланный в замок парламентер передал тамошнему «князьцу» Йоргу фон Икскюлю предложение капитулировать без боя и сдать замок государевым ратным людям без ненужного кровопролития. Однако немецкий рыцарь ответил отказом и, верный присяге и воинскому долгу, сел со своими немногими людьми в осаду.

В ответ Шуйский приказал приступать к осадным работам. «Сценарий» осады был русским «градоимцам» хорошо известен, и работа закипела. Исполняя приказ большого воеводы («воеводы велели головам стрелецким Тимофею Тетерину да Андрею Кашкарову туры поставити блиско города и наряд подвинути к городу»), стрельцы А. Кашкарова и Т. Тетерина вместе с псковской посохой заложили артиллерийские батареи, а затем, под прикрытием орудийной пальбы, «туры поставили у города у самово». Ливонский хронист С. Хеннинг писал, что звуки канонады были хорошо слышны в окрестностях соседнего замка Кирумпе, где разбили укрепленный лагерь магистр В. фон Фюрстенберг и дерптский епископ Герман со своими немногочисленными рыцарями и кнехтами, которые, скованные страхом, так и не рискнули помочь осажденным. Мощный обстрел крепости очень скоро дал свои результаты. Метким огнем русские пушкари «из норяду збили стрелню (башню), а города (то есть стен замка) розбили много».

Руины Нойхаузена

Путь внутрь Нойхаузена был открыт, и Шуйский послал стрельцов Кашкарова и Тетерина на приступ.

Деморализованные непрерывным артиллерийским огнем русских и невозможностью ответить выстрелом на выстрел (артиллерию Нойхаузена составляли две 1,5-фунтовые пушки, 0,75-фунтовый фальконет, одна 3-фунтовая пушка и 13 гаковниц) кнехты Икскюля бросили свои позиции на стенах замка и откатились в цитадель. Теперь огонь русского наряда обрушился на нее. И. Реннер уверенно говорит, что город был взят русскими в результате предательства. Надо полагать, Икскюль, трезво оценив ситуацию и не надеясь больше на помощь со стороны магистра и епископа, не стал дожидаться кровавой резни. Второй штурм отбить у него не было сил, и он поспешил, пока еще оставалась такая возможность, договориться о почетной сдаче.

30 июня 1558 года русские вступили в Нойхаузен, отпустив остатки его гарнизона восвояси. По дороге они, кстати, были ограблены подчистую. К царю отправились с сеунчем участники осады князь Б. Ромодановский, Е. Ржевский и Ф. Соловцов. Выслушав донесение воевод, «к воеводам государь з жалованьем з золотыми послал Игнатию Заболоцкого». Сам же Шуйский со товарищи, не дожидаясь царской награды, «устроя Новгородок и людеи в нем оставя хотели идти с маистром и з бискупом битца, искать над ними дела государева и земского сколко милосердьи Бог поможет». Поход продолжался. Впереди была главная его цель – государева «отчина» Дерпт-Юрьев.

«Взятье юрьевское Ливонския земли…»

Падение Нойхаузена открыло дорогу русским к сердцу Дерптского епископства и к самому Дерпту. Шуйский не стал медлить. 6 июля передовые отряды его войска подступили к замку Варбек, что был совсем рядом с Дерптом, и взяли его без сопротивления.

Известие о появлении русских на ближних подступах к Дерпту вызвало разброд и шатание в лагере Фюрстенберга под Кирумпе. С. Хеннинг сообщал, что среди дерптских рыцарей царили примиренческие настроения. До магистра дошли слухи, что они тайно послали гонца к русским с предложением договориться о прекращении войны. Фюрстенберг не рискнул вступать в сражение, имея под своим началом деморализованное войско. По его приказу лагерь был свернут, а воинство начало поспешное отступление, которое очень скоро превратилось в паническое бегство под палящим солнцем. С. Хеннинг, участвовавший в этом «стипль-чезе», приписывал жаре спасение ливонцев: мол, многие русские, преследовавшие их, лишились коней, а некоторые и жизни, перегревшись под жарким июльским солнцем.

Русский ертаул преследует арьергард орденского войска. Миниатюра из Лицевого свода

Русская версия выглядит иначе. Согласно