Читать книгу - "На испытаниях самолётов Туполева - Михаил Владимирович Ульянов"

конструктора, было определение диаграмм отражения реальных кораблей различного класса, под различными ракурсами. По полученным материалам следовало на мишени установить большие уголковые отражатели и натянуть металлические сетки. Выполнить облёт мишени, убедиться, что отражающая способность мишени соответствует кораблю среднего класса, скорректировать работу системы наведения; после выполнения этих мероприятий он гарантирует успех. Туполев несколько раз задавал один и тот же вопрос: «Шабанов! Когда попадать будешь?»

Шабанов с упорством твердил, что надо на мишень установить большие уголки… Туполев с озорством, подозвал своего зама Н.И. Базенкова: «Возьми самый большой уголок и вставь ему в… пятую точку»!

Совещание закончилось. Результаты были ошеломляющие. Звонком по «вертушке» решались все вопросы. Прошли команды на полное обеспечение. Моряки получили команду вывести корабли Черноморской эскадры из Севастополя в море. Появились сварщики, материалы, и оборудовали мишень по заявке Шабанова.

Расскажем об этой операции по порядку. По программе необходимо было провести четыре таких операции. В Чёрное море на траверз мыса Чауда устанавливаются корабли во главе с крейсером. Два самолёта Ту-22К выполняют по два тактических пуска ракеты Х-22 на трассе Кизляр — Чауда. Взлетают самолёты в Жуковском, садятся на аэродром «Багерово» в пригороде города Керчь. В нейтральных водах постоянно барражирует американский разведчик, встреча с ним нам категорически запрещена. В субботу и воскресенье супостаты отдыхают, нам соответствующие службы предложили влезть в это «окно». Вылет первого самолёта назначался на 3 часа, второго — через 40 минут. Суматоха начиналась в субботу, в спасительницу Ту-104 № 42376 загружали всё необходимое для обслуживания самолётов; да, вы правильно подумали, литров двести «шулюмочки» взяли обязательно. Человек тридцать технарей, «рвущихся» на халяву отведать крымской жары, сели в самолёт и погнали к морю. Первая посадка на аэродроме «Кировский», около Феодосии. Высадили представителей — они должны находиться на крейсере, и полетели в «Багерово». В «Багерово» экипаж Ту-104 отправили в Керчь, а сами разместились в местной гостинице. До начала операции оставалось менее восьми часов. «Багерово» — базовый аэродром испытателей ядерного вооружения: хорошо оснащённый аэродром, длина взлётной полосы пять километров. На этом аэродроме более полугода проводили отработки специальных систем самолёта Ту-95, показавшего супостатам «кузькину мать». Бортинженером на этом самолёте был мой отец, от него мне были хорошо известны особенности работы в этом гарнизоне, и я, конечно, обязан был этот гарнизон посетить.

В два часа ночи меня разбудил телефон. Приглашают на КДП, машина у подъезда. К КДП ехали на ощупь, стоял густой туман. На КДП решают, как поступить? Поступили запросы на вылет, но погоды явно нет, я должен принять решение. Спросил, каков прогноз? Начальник метеослужбы, подполковник, сжалился надо мной и рассказал, что у них всегда так летом. Как только солнце взойдёт, туман пропадёт, а принять решение на вылет они могут только по фактической погоде. Я сразу весь возгордился и первый раз в жизни подписался в журнале «Вылет РАЗРЕШАЮ».

Первым на «24» вылетел Э.В. Елян. По оперативной линии передали, что после взлёта были проблемы с уборкой передней ноги. Вторым на «54» вылетел Ю.В. Сухов. Полёты прошли хорошо, точно по расчёту, задание выполнено полностью. Встречать самолёты пришли командиры гарнизона. Более всего волновали проблемы передней ноги. Без специального оборудования мы мало что сможем сделать. Выйдя из кабины, Ваганович шепнул мне, что слукавил, оболгал переднюю ногу, дабы запастись временем для добычи азовского бычка, естественно свежего, не в томате.

Командиры были хорошо знакомы Еляну и, по его просьбе, вывезли нас на свой полигон — много километров отчуждённого побережья Азовского моря, снабдили нас необходимым инвентарём, пресной водой, кормом и оставили, как робинзонов, до позднего вечера. Утром в гостинице наша команда ходила красная как варёные раки, шкура слезала лохмотьями. С выпуском самолётов мы, конечно, опоздали, но задание выполнили, супостаты проспали, мы победили. Ура! Домой прилетели к вечеру. Залетать в Кировское не пришлось, «моряков» наших привезли в Керчь. Посмотрев на наши преступно-красные физиономии (это оттого, что мы двое суток, не покладая рук, на «аэродроме», под палящим солнцем, «чинили» переднюю ногу), начальство разрешило два дня на работу не выходить. Пуск мы должны были провести на расстоянии не менее 400 километров. То есть заход Ту-22К на цель начинался над Кизляром. Посадку производили в «Багерово». Проделав четыре таких операции, «головастики» получили необходимые материалы, скорректировали работу аппаратуры, на мишени установили замечательные большие уголки. Провели облёты мишени. Обвешанный уголками сухогруз «Чкалов», притопленный на мелководье севернее острова Кулалы в Каспийском море, на локаторе самолёта выглядел не слабее крейсера. Доложили вождям о готовности. Вожди выделили шесть ракет. Попадёте четырьмя — молодцы. Не попадёте — не взыщите.

Провели четыре пуска — четыре прямых попадания. Ура! Испытания закончены. Здесь будет уместно вспомнить небольшую историю. Манёврами кораблей руководил Шершуков Георгий Захарович. Он имел связь с самолётами, находясь на кораблях ЧФ, и определял, под каким ракурсом надо устанавливать корабли перед очередным заходом. Попал он на фирму-разработчик Х-22 при следующих обстоятельствах. Капитан 1-го ранга Шершуков был начальником какой-то БЧ на крейсере «Красный Кавказ». Когда тот был списан из боевого состава, то его определили как мишень на испытания, а Шершукова оставили на корабле за главного. Авиация тренировалась на этом крейсере в точности попадания. Несколько лет по этому кораблю выполняли ракетные пуски. Видимо без особого успеха. Шершукову и его команде надоели все эти эвакуации с корабля по боевой тревоге — требовалось уходить не только самим, но и уносить с собой ценные грузы в виде корабельных реликвий, и они в конце концов перестали на эти тревоги реагировать. И вот в один из дней ракета КСР-1 попадает в крейсер. И они вынуждены были смываться с него, когда он уже начал тонуть. А все реликвии остались на корабле и затонули вместе с ним. Шершукова Георгия Захаровича уволили из флота, а поскольку ракета была шабановская, то Шабанов взял его к себе на фирму, где Георгий Захарович стал заведовать мишенными постановками. Жили они в бараке на берегу Волги, у Владимировки. Они на каком-то ремзаводе позаимствовали якорь и поставили его у барака, который они прозвали «баржой». И когда Шершуков приезжал во Владимировку, то его бригада устраивала ритуал «поднятия якоря» — ставили его «на попа».

В исторически известном зале в штабе НИИ ВВС проходило заключительное заседание Государственной комиссии: принимали на вооружение систему Ту-22К с ракетой Х-22. Фактически в верхних слоях руководства положительное решение было принято, но требовалось официальное заключение Госкомиссии. Докладывал полковник Е.А Сигалов. На совещании присутствовали очень высокие особы: несколько замов министра, зам. Главкома ВВС, полный