Читать книгу - "Аполлинария Суслова - Людмила Ивановна Сараскина"
Аннотация к книге "Аполлинария Суслова - Людмила Ивановна Сараскина", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
Книга известного историка литературы, специалиста по творчеству Ф. М. Достоевского Людмилы Сараскиной посвящена Аполлинарии Сусловой – возлюбленной великого писателя, ставшей прототипом целого ряда героинь его произведений. После расставания с ним Аполлинария прожила долгую, но несчастливую жизнь – ее литературная карьера не состоялась, брак со знаменитым впоследствии мыслителем В. В. Розановым оказался мукой для обоих, ее последние годы прошли в нужде и забвении. Но сегодня загадка ее личности, перипетии ее отношений с выдающимися современниками вызывают все больший интерес.Первая биография А. П. Сусловой основана на документальных, биографических, автобиографических и художественных свидетельствах, почерпнутых из самых разных источников. Особый интерес представляют архивные материалы, многие из которых публикуются впервые.
Вы знаете сами, что брата она смерть не любит. Рассердится, пожалуй, оттого, что деньгами ее воспользовались, потому что у брата не было мне выслать. Наизусть знаю, что она обвинит брата. А след[овательно], пожалуй, и Вам что-нибудь напишет. Добрый, милый друг мой, не рассердитесь, не отвечайте ей жестко, если она Вам что жесткое напишет. Напишите ей так: что во всяком случае я бы был без денег и погиб бы. А след[овательно], надо было помочь. Время очевидно не терпело. Писать ей было некогда. Вот и распорядились ее деньгами.
Но главное: что если ей недостанет до моего возвращения? Боюсь, потому что она дорога мне. Тетенька, милая, если у Вас будут лишние деньги до моего приезда, то нельзя ли послать ей рублей 75 в виде того, что брат начал уплачивать, но не говоря, что от Вас. Спасли бы Вы меня. Разумеется, если Вас это ни капли не стеснит, то есть если деньги у Вас просто лежат, как это часто у Вас бывало. Если ж нет, то, разумеется, и думать нечего.
Письма моего никому не показывайте. Особенно Паше. Ради Бога.
Надеюсь, голубчик тетенька, получить от Вас письмецо в Риме (то есть прежнее, если Вы только писали мне в Париж. Я ведь, не дождавшись писем, из Парижа уехал).
Ради Бога, напишите мне по получении этого письма. Пишите о себе что-нибудь, чтоб я знал. Пишите хоть что-нибудь о Марье Дмитриевне и о настоящей истории с деньгами. Да напишите тоже о Паше. Но уже пишите не в Рим, а в Неаполь. Адрес мой:
Italie. Naples, poste restante. A m-r Theodore Dostoiewsky.
В Риме пробуду дней 10. Даже в Турине еще очень жарко. Проклятый Турин, как он мне надоел! Письма Ваши не франкируйте, просто посылайте.
О себе не пишу Вам никаких подробностей. Спешу. Уезжаю немедленно. А надобно еще Марье Дмитриевне написать. Время нет. Братнины дела меня очень мучают. Что Коля? Брат пишет, что у нас дядя умер. (Вы знаете, я Вам рассказывал, больной и расслабленный.) Мне жаль тетку, а он уж несколько лет полужив был. Говорят, что, может быть, и нам по капельке оставил. Да вряд ли. Таких-то, как мы, у него много было.
Марье Дмитриевне сегодня же пишу. Постараюсь ей выставить все дело в настоящем свете.
Прощайте, милая, добрая Варвара Дмитриевна.
Благородная Вы душа.
Ваш весь Ф. Достоевский.
О здоровье Марьи Дмитриевны ничего не знаю. Ну что, если и в Риме от нее писем не найду.
В хлопоты (а может, и в неприятности) я Вас ввел, голубчик Вы мой.
Обо всем секрет полнейший от всех. А что все?
Ф. М. Достоевский – В. Д. Констант // Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 28. Кн. 2. С. 46–48.
22 сентября. Генуя. Вторник
Ну, город! Дома с колокольню, а улицы в 2 вершка шириной. Дома расписаны и архитектуры чудовищной, крыши поросли травой; по улицам этим ходят итальянцы с открытой грудью и женщины с белыми покрывалами на голове; покрывало заменяет шляпку и мантилью.
Вчера в Турине читала о философии[59] и сверх ожидания кое-что поняла. Авт[ор] говорит, что Кант остановился на положении: «Мы не можем понимать вещей в них самих». А Гегель дошел до того, что вещи существуют только в понятии. Под словом понятие он разумеет не личное понятие, но понятие, которое содержится в самих вещах. Потом авт[ор] делит понятие и понимание. Понимание у него общее, абсолютное, а понятие – частное, личное. Потом о понятии и реальности. Он говорит, что они хоть и посредственны, но диаметр[ально] противоположны: понятие существует о вещи, которая есть или может быть, а реальность – вещь, о которой существует или может существовать понятие.
24 сентября. Четверг. Ливорно. На палубе
Вчера была сильная качка, я думала, что мы погибаем. На корабле есть матрос, говорящий по-русски, и норвежец-писатель, который переводил и читал кое-что из русской литературы, пожилой человек. Сегодня мы должны целый день стоять в Ливорно, затем, что корабль наш берет новый груз. Матрос, говорящий по-русски, водил меня по кораблю, когда это было мне нужно, и при этом говорил мне «ты», что мне очень понравилось (это напоминает русского мужика, который не употребляет «вы»), да ведь он и учился у мужиков.
Сейчас пришли два итальянца, с которыми вместе мы переезжали «Мон-Сенис»: один очень молодой, другой – лет 32, оба очень серьезные, даже строгие; дорогой старший читал «Petit Napoleon»[60]. Младший предлагал тогда мне виноград. Они оба мне нравятся. Тот итальянец, что у нас на корабле, который так усердно спрашивает меня о здоровье и ухаживает за всеми больными, мне не нравится, он больше похож на француза, особенно когда разговаривает с молоденькой девочкой, за которой он приударяет как-то на французский лад.
В эту минуту я сижу на верхней палубе очень близко к двум итальянцам. Француженка, едущая на поклонение св. Петру, проходя мимо меня, сказала, что я, верно, не хочу даром терять времени. Я отвечала, что имею слишком много работы и жалею, что в дороге много приходится даром терять времени.
Рим. 29 сентября
Вчера Ф. М. опять ко мне приставал. Он говорил, что я слишком серьезно и строго смотрю на вещи, которые того не стоят. Я сказала, что тут есть одна причина, которой прежде мне не приходилось высказать. Потом он сказал, что меня заедает утилитарность. Я сказала, что утилитарности не могу иметь, хотя и есть некоторое поползновение. Он [не] согласился, сказав, что имеет доказательства. Ему, по-видимому, хотелось знать причину моего упорства. Он старался ее отгадать.
– Ты не знаешь, это не то, – отвечала я на разные его предположения.
У него была мысль, что это каприз, желание помучить.
– Ты знаешь, – говорил он, – что мужчину нельзя так долго мучить, он, наконец, бросит добиваться.
Я не могла не улыбнуться и едва не спросила, для чего он это говорил.
– Всему этому есть одна главная причина, – начал положительно (после я узнала, что он не был уверен в том, что говорил), – причина, которая внушает мне омерзение; – это полуост[ров].
Это неожиданное напоминание очень взволновало меня.
– Ты надеешься.
Я молчала.
– Теперь ты не возражаешь, – сказал он, –
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
-
Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев