Читать книгу - "Земля ковбоев. Настоящая история Дикого Запада - Кристофер Ноултон"

href="ch2.xhtml#id8" class="a">{8} напомнили всем американцам, что наша система свободного предпринимательства часто приводит к потрясениям, обусловленным циклами подъема и спада. Одна из целей этой книги — пролить свет на психологию и жадность, которые порождают инвестиционную манию, а также на финансовые и человеческие катастрофы, к которым приводит схлопывание пузырей в какой-либо области. Из этого можно извлечь определенные уроки. Во-вторых, автору, бывшему финансовому журналисту и инвестиционному менеджеру, живущему после выхода на пенсию в Вайоминге и разыскивающему идеи для литературного творчества, эта тема показалась подходящей нравоучительной историей о том, какую цену приходится платить тем, кто игнорирует экономические и экологические реалии в своем неуемном стремлении к американской мечте. В-третьих, ретроспективный взгляд и более глубокое понимание мира природы дают нам более широкий контекст для изучения такой катастрофы, как Большой падёж. И наконец, рассказ об этой эпохе позволяет коснуться такой примечательной темы, как история ковбоя и его возвышения до статуса мифического героя.

В этой книге рассказывается об изнурительных перегонах лонгхорнов{9} от мескитовых зарослей на юге Техаса до скотоводческих городков Канзаса. Затем в ней описывается их путь через ворота кровавых чикагских скотобоен Union Stock Yards, откуда говядина отправляется в знаменитые нью-йоркские рестораны братьев Дельмонико, которые первыми стали популяризировать американский стейк. Вы узнаете, какой на самом деле была жизнь ковбоя на пыльных скотопрогонных тропах и в салунах и как миф, выросший вокруг него, удивительным образом расходится с реалиями его обычного существования. Миф о ковбое, несмотря на свое несоответствие действительности, оказался удивительно живучим, особенно после того, как его окончательно приукрасил писатель Оуэн Уистер. Этот миф не только породил новое направление (вестерн) в приключенческой литературе, кинематографе и индустрии развлечений, но и удивительным образом повлиял на нашу национальную политику.

В нашем путешествии мы посетим город Шайенн (штат Вайоминг) — крупнейший из скотоводческих городов на севере, с магазинами и величественными особняками, построенными в эпоху бума. Побывав в элитарном Шайенском клубе, мы увидим богатых скотоводов за работой и игрой, а также станем свидетелями того, как после периода небывалого подъема они пришли к таким сомнительным делам, как самосуд.

Что касается отдельных судеб, эта книга рассказывает, какие возможности и проблемы возникали у молодых людей, богатых и бедных, недавних выпускников Гарвардского университета или фермеров, таких как Тедди Блю Эбботт, отважившихся заняться скотоводством на Великих равнинах. Среди прочего мы проследим карьеры трех 25-летних аристократов, которые, поддавшись скотоводческой лихорадке, решили попытать счастья в этой области: англичанина Мортона Фрюэна, француза маркиза де Мореса и ньюйоркца Теодора Рузвельта. Отчасти благодаря опыту Теодора Рузвельта в годы его работы на ранчо на Территории Дакота в ту эпоху было положено начало американскому природоохранному движению.

Временами наше повествование отходит от этих событий, чтобы мы могли рассмотреть более масштабные силы, стимулировавшие индустриализацию сельского хозяйства и непосредственно влиявшие на нее. Мы увидим, что мировая торговля и потоки капитала определяли происходящее не меньше, чем сами скотоводы, способствуя привлечению инвестиций шотландских и английских финансистов, стремившихся получить более высокую прибыль на вложенный капитал. Связи скотоводческой отрасли с другими странами и рынками расширяли границы национальной торговли, вовлекая ее в зарождающийся глобальный рынок, а благодаря мультикультурному характеру торговли скотом — с ее разношерстными группами ковбоев и скотоводов и их конкуренцией с переселенцами, состав которых был не менее разнообразным, — эта отрасль не только помогла преодолеть региональные разногласия, возникшие в результате Гражданской войны, но и заложила основы той мультикультурной нации, которой сегодня является народ Соединенных Штатов. Эра скотоводства в гораздо большей степени, нежели золотая лихорадка, сформировала романтическое представление о предпринимательстве: то самое стремление к личной свободе и экономическим возможностям, которое сегодня заставляет молодых выпускников колледжей устремляться в Кремниевую долину.

Действительно, именно предприниматели в сфере холодильной и мясоперерабатывающей промышленности, такие как Густавус Франклин Свифт и Филип Данфорт Армор, заложили основу для «американского века», использовав новаторские методы управления, благодаря которым их предприятия превратились в первые в стране промышленные гиганты с полным циклом производства. Благодаря царству скотоводства и попыткам как можно быстрее кодифицировать разведение, убой и транспортировку животных, страна сделала гигантский шаг на пути к превращению в преимущественно индустриальное общество.

Этот период американской истории изобиловал инновациями и отличался быстрым развитием в области медицины и технологий животноводства, что позволяло сколачивать состояния и спасать жизни. Не менее значимым событием стало изобретение колючей проволоки, которая буквально изменила ландшафт Запада и создала предпосылки для окончательного завершения той эпохи — ценой огромных личных проблем для многих ее ключевых игроков.

Сегодня нам приходится находить компромиссы между экономическими устремлениями и политикой в области общественного землепользования, которые противоречат друг другу — в немалой степени в результате влияния того скотоводческого царства. Мы также вынуждены искать равновесия между неограниченной эксплуатацией наших природных ресурсов и необходимостью бережного отношения к окружающей среде. Все эти проблемы начались в конце 1860-х гг. на открытых пастбищах.

Хотя царство скотоводов формально не прекратило свое существование после Большого падежа, он сильно пошатнул отрасль. По мнению большинства историков, настоящий конец той эпохи обозначила самая известная из последовавших далее земельных войн — кровавый запутанный конфликт, получивший название «война в округе Джонсон». Именно здесь ковбой и скотовод, олицетворяющие соответственно утрачивающую свою ценность рабочую силу и капитал, наконец сталкиваются в жестоком финале этой схватки, достойном голливудского вестерна.

Только трое из тех людей, о которых пойдет речь в этом повествовании, дожили до конца эпохи открытых пастбищ. Это ковбой Тедди Блю Эбботт, выпускник Гарварда Хьюберт Тешмахер и практичный шотландец Джон Клей. Возможно, их помнят не так хорошо, как других героев того времени, но личные истории этой троицы позволяют более полно продемонстрировать все стороны опыта, с которым приходилось сталкиваться молодым людям в этом коварном бизнесе.

Когда в конце весны 1887 г. было окончательно подсчитано число погибших животных, оказалось, что Большой падёж унес около миллиона голов — от 50 до 80 %[16] в различных стадах на северных пастбищах, что стало самой масштабной потерей животных[17] за всю историю пастбищного животноводства. По количеству смертей с ним может сравниться только одно событие. Оно произошло в том же ландшафте всего 20 годами ранее, в начале великой эры скотоводства: речь идет об истреблении американского бизона.

Часть I. Начало бума

1. Гибель бизонов

13 января 1872 г. в Норт-Платте (штат Небраска) на частном поезде в сопровождении свиты придворных в расшитых