Читать книгу - "Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай"

короля поддерживать свое имущественное состояние тесно связаны: правящий король должен иметь возможность выплачивать жалованье чиновникам и нести стандартные затраты без необходимости брать кредиты под большие проценты. В «Управлении Англией» меньше говорится о доходах, чем о расходах, однако важнейшие доходные статьи короля составляли поступления от коронных земель, доходы от судопроизводства и таможенных пошлин, а также те, что возникали вследствие статуса короля как феодала. Хотя в чрезвычайных обстоятельствах прямые налоги увеличивали доходы короля, к середине XIV века введение налогов требовало согласия парламента. Корона могла вместо налогов собирать займы, но этот способ порождал политические недовольства; при слабой монархии его старались избегать. Фортескью разделил расходы короля на две категории – «обычные» и «чрезвычайные». «Обычные» включали в себя расходы на королевский двор и гардероб, жалованье советников и чиновников, содержание судебных учреждений, королевских лошадей, замков, гарнизонов в Кале, Ирландии и на шотландской границе. Парламент считал, что король самостоятельно должен оплачивать эти расходы, а в чрезвычайных обстоятельствах «дополнительные» издержки на оборону и дипломатическую деятельность заслуживают помощи по согласованию. Таким образом, хотя Фортескью придерживался мнения, что средние (то есть происходящие ежегодно) «дополнительные» расходы должна нести корона, он согласился, что затраты выше средних следует оплачивать доходами от налогообложения. «Если наступает случай, выходящий за рамки обычного, – писал он, – то будет разумно, а также необходимо, чтобы все королевство участвовало в чрезвычайных расходах». Упадок монархии в XV веке носил преимущественно финансовый характер: текущий счет короны в 1433 году имел дефицит 16 000 фунтов стерлингов в год. Ежегодный доход составлял только £34 000, а накопленные расходы и долги дошли до £225 000[7]. Однако к 1450 году расходы и долги выросли до £372 000, тогда как ежегодный доход фактически понизился. В эти цифры не входит ежегодный доход от герцогства Ланкастер, составлявший £2500 в 1433 году. Шанс, что король сможет «жить на свои», то есть полностью оплачивать все расходы обычного управления из собственных постоянных доходов, был невелик. Тем не менее призыв к королю, что ему следует «жить на свои», был лозунгом парламента при Генрихе IV и Генрихе VI и дожил до первых Стюартов. Это требование поддерживало фракционность: когда «реформаторы» отстаивали необходимость отнять закрепленные законом имущественные права трона, они обычно имели в виду присвоить их. Классический пример тому – Ричард, герцог Йорк.

Однако две меры парламент предложил. Первая – возвратить пожалования, сделанные из королевских доходов в прошлом; вторая – ограничить власть короля отчуждать их в будущем. Приоритеты, принятые в управлении собственностью короны в XIII и XIV веках, на первое место ставили потребности королевской семьи, на второе вознаграждение королевских служащих и только на третье – взнос в государственные финансы. И на последнее обычно ничего не оставалось. Так, в правление Генриха IV одна из фракций парламента призвала возвратить в руки короля все земли, которыми он и его предки когда-либо владели с 1366 года. Впредь запрещалось даровать королевские земли и доходы с них вместо жалований, вознаграждений и пенсий, а королевские владения поступали в распоряжение канцлера, чтобы обеспечивать обычные государственные расходы. На деле Генрих IV уклонился от подобных «реформ», и его сын Генрих V правил с маниакальной впечатляющей энергией: подобно Генриху VII, он лично контролировал собственные расходы. На самом деле, поскольку в период с 1404 по 1437 год королевские земли редко уходили за пределы круга королевской семьи, критика в парламенте «злоупотреблений» королевскими землями сошла на нет.

Однако крушение правления Генриха VI после 1449 года стало сигналом к возобновлению критических нападок по поводу управления коронными землями. После 1437 года Генрих VI в беспрецедентных масштабах отчуждал государственные земли и вверял важный бизнес группам придворных. Его щедрость и необъективность вызвали новую вспышку соперничества между группами. Особый след на правлении Генриха VI оставило поражение в Столетней войне – были потеряны все английские владения во Франции, кроме Кале. Акты о возвращении 1450–1456 годов – парламентский способ возместить потери, однако результаты таких действий неопределенны. Неясно, сколько денег удалось сохранить; по сути дела, лишение короля права на покровительство могло принести больше вреда, чем пользы, поскольку щедрые дары были законным средством, при помощи которого короли демонстрировали свою власть в центре и оказывали влияние в графствах. Когда парламент отказал требованиям о введении налогов, кризис стал неизбежен.

Итак, Эдуард IV сделал ставку на прекращение упадка монархии. Он объявил, что будет «жить на свои» и «облагать налогами моих подданных только в серьезных и чрезвычайных обстоятельствах, которые больше касаются их собственного благосостояния и защиты, а также обороны королевства, а не моего удовольствия». Фортескью между тем настаивал на полном аннулировании существующих королевских пожалований через инспирированные короной акты о возвращении; на обсуждении в Тайном совете будущих пожалований с целью контроля их необходимости; на гарантиях, с помощью которых посты и награды будут предоставляться исключительно служащим, присягнувшим королю, – никто не должен занимать две должности, за исключением надежных придворных, которые могут быть хранителями охотничьих угодий и занимать должность при дворе. Последнее предложение совершенно нецелесообразно: ограничение покровительства короны своим служащим сократило бы королевское влияние в графствах. Однако Фортескью выделил главное: сокращение королевской собственности зашло слишком далеко, возникла необходимость в «новом фундаменте королевства». Эдуард IV и Генрих VII разделяли его позицию. Независимо от того, читали они «Управление Англией» или нет, семь актов о возвращении, принятые с 1461 по 1495 год, восстановили часть доходных статей короны[8].

Кроме того, во время гражданских войн 397 объявлений вне закона (лишений гражданских и имущественных прав) обеспечили переход в казну крупных имений. Лишение прав состояния было публично-правовым и парламентским осуждением за государственную измену или мятеж, что также представляло собой удобное орудие политической проскрипции. Вердиктам по общему праву и обычаю войны придали силу закона, чтобы распространить права короны на конфискованную собственность. Жертву осуждали за государственную измену властью парламента, когда человек погибал или бежал с поля боя в сражении против короля, но и по другим причинам. Сей метод обеспечивал конфискацию в казну его земель и имущества, а также «лишение прав состояния», что оставляло без наследства семью осужденного, включая майоратные земли, которые в другом случае не подлежали бы конфискации. После 1459 года объявление вне закона использовалось, чтобы отомстить и завладеть собственностью побежденных противников: после победы при Таутоне Эдуард IV объявил вне закона 113 человек, что принесло ему земель с доходом на £18 000–30 000 в год. Среди конфискованных в течение этого раунда проскрипций были имения двух герцогов, пяти графов, одного виконта, шести баронов и нескольких дюжин джентри. Тем не менее требовалось действовать осторожно, чтобы исключить чрезмерное применение объявлений вне закона, и впоследствии многие акты были пересмотрены – хотя редко полностью – в пользу наследников, показавших свою лояльность королевской власти. Примирение было так же важно, как и принуждение в эпоху,