Читать книгу - "Рожденный в Сейретей (1-92 главы) - Алексей Мойса"

Взгляд вниз. На груди ни капли крови, цел, как новенький. Во рту нет привкуса крови, дыхание в норме. Все – морок, иллюзия.

- Неплохо, - моя усмешка язвительна, с превосходством. – Но недостаточно.

Пальцы отпускают меч, Айзен вернул Кьёка Суйгецу в зеленые ножны. Поправил указательным пальцем очки на носу.

- Ладно, - с терпеливым вздохом принял поражение друг. - Как я прокололся на этот раз?

- Шинигами уровня Лейтенанта так быстро от пробитого сердца не умирают, слишком быстро темнело в глазах. Да и что-то не так было в чувствах внутри, ты не можешь на сто процентов имитировать самоощущение каждого человека. И главное…

Показал пальцем на стену рядом с Соскэ.

- Тень на стене. Хорошо скрыл свою фигуру и движения, но вот тень от меча плохо размыл. Хоть тут и темновато, я заметил.

Помолчав секунду, я поддел:

- И что это за дерьмовая фразочка? «Ты оставил спину открытой», пф. Ты бы еще ляпнул – «ты открылся».

На этот раз он поправил очки на носу немного дерганным движением.

- Заткнись! Нормальная фраза.

- Ага, - помахал ладонью в стороны, с пренебрежением: - Для ребенка от двенадцати до четырнадцати.

Мне показалось, что от возмущения Соскэ чуть не задохнулся.

- Ладно-ладно, - успокоил я, потирая грудь. – Просто больно, Меносы тебя возьми, было. Чертовски больно. Давай я тебя так пырну?!

Айзен покачал головой на мое ребячество, вздохнул… И забил.

- Пойдем внутрь.

Иду за Айзеном, размышляющего над произошедшим и своими ошибками.

Я же относился к этому как чему-то повседневному. Вот в первый раз я на такой измене был, когда он показал мне свой настоящий Шикай…

Но все оказалось не так страшно.

Даже «всемогущему» Айзену надо тренировать свои глючные способности с нуля, потом и кровью, до идеального исполнения. Кто бы мог подумать?

Гипноз Кьёка Суйгецу – страшное оружие. Но ничего не дается просто так. Оно пропорционально сложное в использовании.

Легче всего Айзену спроецировать себя, потому что лучше всего знает себя. Пять чувств не просто обманываются, Соскэ нужно спроецировать ту картину, которую он хочет, а не что-то эфемерное, навроде – «гляди, тебя ест дракон!».

Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус и ощущение реацу. На самом деле всего гипноз может обмануть шесть чувств, но пока Айзен способен только на базовые пять.

Нужны немалые вычислительные мощности мозга, чтобы точно выразить сцену, которую он внедряет в голову врага.

И, конечно же, это не чудо от Бога. Как и любая сила Шикая, требуется соответствующая сила реацу. Не работает на врагах сильнее себя. Не работает слишком далеко. Заложенный образ конечен, как сцена фильма.

Гипнозом это называется только потому, что иллюзия видна всем, а способность Кьёка Суйгецу только цели, к которой применяется.

Короче говоря, не Гипноз Кьёка Суйгецу страшен, а человек, который его использует.

В принципе, к любой силе применимо. Если дать мой Шикай другому шинигами, даже Лейтенанту, я уделаю его голыми руками. Не только потому, что знаю слабости. Потому что никто не использует силу Цукигами лучше, чем я сам.

То же самое и про Айзена. Никто, у кого нет мозгов и способностей Айзена, не сможет так использовать Кьёка Суйгецу. В лучшем случае он будет делать не очень реалистичные фантомы себя же перед противником.

Я усмехнулся про себя, глядя на широкую спину шагающего вперед шинигами. Он и сам пока не очень-то хорошо эту силу использует.

Потому что такой противный тип Шикая, который не просто требует таланта и отработки в одиночку, но говорливого противника, которого можно пытать. Или друга, которому полностью доверяешь указать на ошибки.

В духовном мире, такая уж гадость, множество врагов, проживших столетия и имеющих слишком большой боевой опыт. А так же исключительное понимание себя.

Меня трюк с фальшивым пронзанием ошеломил на секунду или две, но для тех же Капитанов это был бы пук в лужу, не более. Восприятие существ такой силы невероятно сложно обмануть.

Полагаю – одна из причин, почему Айзен никогда не показывал в будущем чего-то масштабного в Гипнозе. Слишком просто отвергнуть такую иллюзию разума.

Ведь весь страх Гипноза Кьёка Суйгецу раскрывается только тогда, когда жертва не сомневается в увиденном. Полностью доверяет собственным глазам… Тогда ужас Зампакто Айзена раскрывает весь свой потенциал. Но только тогда.

Никогда не думал, что скажу такое – но не хотел бы иметь Кьёка Суйгецу… Такая морока. Мой Зампакто лучше.

Из глубин души донеслось теплое ощущение признания. Цукигами не говорил, но эмоции между нами зачастую передавали больше, чем сотни слов. На секунду я опустил пальцы на рукоять Цукигами и легко сжал приятную руке оплетку.

Дом не велик, его можно пройти за минуту вдоль и поперек. Но мы и не в дом на самом деле шли.

Открылись татами в центре гостиной, приглашая нас лестницей в темноту подземной лаборатории.

- Мне тут подумалось, - сказал я. – Ты ведь не сидел все это время на корточках в углу, дожидаясь меня?

Шаг Айзена по ступенькам на секунду замедлился.

- Нет.

Слишком твердое нет.

- Тогда какого хрена так больно, Соскэ?

Серьезно, я без шуток все еще четко помню эту боль пронзенной груди.

- От тебя слишком пахнет медовыми лепешками, - небрежно выдал очкарик. – Но мне ты почему-то не захватил.

О… Это веская причина.

Ну, или он на самом деле все еще злится на тот мой подкол с той девушкой… Она была не так уж красива, чтобы до сих пор злиться, верно?

Но, кто же знал, что Айзен по молодости ведется на типаж вроде будущей Хинамори Момо. Низкая милашка с косичками и большими глазами… Так себе. Говорил я ему, она ж тупая, как дубовая доска!

Так и оказалось, вообще шуток не понимает.

И он первый начал, рассказав Касуми ту лажовую историю, как я споткнулся и проехал лицом половину горы вниз, когда мы напились. Угодил в нору каких-то хорьков головой. Я отмывался в ручье почти час после этого. Просил же забыть, блин.

Жаловался я исключительно про себя. Никогда не любил людей, ноющих по любой фигне и сам таким не мучил окружающих.

Снова вспомнилось, как в прошлой жизни один старый, пьяный, но мудрый хрен-сосед дал мне очевидный, но запоминающийся совет. Какой бы дерьмовой не была его жизнь, он никогда не жаловался.

Сказал мне - любишь поныть? Молодец. Только делай это про себя,