Читать книгу - "Академия Драгон. Станешь моей истинной! (2) - Лана Воронецкая"

Ректор наблюдал с приоткрытым ртом. Неужели он подумал о том же самом?

Я жевала, а сок капал на шкуру.

Какой кошмар! Что за манеры. Так позорить меня перед господином Луцером.

Должна признать, было очень вкусно. Где он раздобыл такой деликатес?

Ректор так и держал мясо перед моим лицом, ждал пока прожую.

Сок тёк не только по моему подбородку, но и по его руке. Я зациклилась на мужских пальцах, которые так умело хозяйничали у меня между ног.

Наглым горячим пальцам, которые словно опять скользили по моей ноге, и я сжимала бедра сильнее, надеясь, что это незаметно под длинной юбкой.

Я смотрела на его губы, которые что-то объясняли, но толком не слышала слов, а представляла, что он мог бы меня ими поцеловать.

Ректор всего лишь проводил индивидуальное занятие с нерадивой неумехой. А у меня в голове то и дело возникали всякие непристойные картинки.

Я объелась так, что живот надулся — это обжора драконица виновата. Ректор подсовывал вкусности, а она –проглот. Глотала, как не в себя. Мне лично больше всего понравились булочки с корицей и с изюмом и изумительный чай на травах.

— Это лечебные травы для вашей драконицы, — пояснил ректор.

Опять для неё!

— Теперь будете каждое утро пить чай со мной. Лечение будет проходить под моим личным контролем.

Ох. Драконица довольно мурлыкнула. Здесь я была с ней согласна. Еле удержала лицо. Так хотелось улыбнуться. Хотя, ректор прекрасно слышал зверицу.

Когда с вкусняшками было покончено, господин Луцер встал и снова протянул руку.

Он подвел меня к краю утёса, развернул спиной к себе так, что передо мной открылся вид, от которого перехватило дыхание:

— Вы мне доверяете, студентка Корвейн?

Не то, чтобы полностью и без оглядки. Совершенно откровенной я с ним быть не могла. Но в тот момент так хотелось стать ему ближе.

— Да, — всё-таки удалось выдохнуть.

А господин Луцер встал сзади, совсем вплотную ко мне и обхватил руками за талию, прижался телом, скомандовал:

— Еще шажок, Эдна.

Как же волнительно звучало мое имя, произнесенное глубоким мужским голосом.

Он подтолкнул, вынуждая шагнуть на самый край, хрипло прошептал:

— Вашей драконице понравится.

Не знаю, что там ей понравится, но мне определенно нравилось. То, как ректор крепко обхватил руками за талию и прижимался сзади сильным большим телом. То, как его шепот щекотал ухо и отдавался вибрирующим эхом в теле. И было совсем не страшно, даже не а самом краю утёса.

— Расставьте руки в стороны, — приказал мужчина за спиной, я послушалась. — Шире… Можете чуть запрокинуть голову. Можно мне на плечо. Перестаньте стесняться. Смотрите, наслаждайтесь видом.

Как можно наслаждаться видом? Когда по телу побежали мурашки и голова кружилась не от высоты, а от того, что мужчина крепко прижимал к своему телу и продолжал командовать хриплым баритоном, а я не задумываясь выполняла всё, что он говорил:

— Вдохните глубже. Вам нравится?

— Мне? — сорвался шепот с губ.

— Вашей драконице, Эдна, — и совсем тихо над ухом. — Нравится?

Моя зверина, дейтвительно, губы раскатала, слюни распустила и завороженно млела. А я млела от его низкого шепота:

— Это простор. Это свобода. Это чувство полета. У вас есть крылья. Вы сможете полететь, когда вылечим зверицу, — его губы коснулись ушка?

А маленькая волна почему-то перекатилась в груди, и исчезла ниже, в животе.

— Мы выманим вашу зверюшку. Всё будет хорошо. Еще не один дракон не устоял против полета в драконьем ущелье. К тому же, магический фон вулкана лечит. Вы так долго ее травили, что думаю, только этот фон и сможет помочь.

Его губы определено коснулись ушка. Не просто коснулись, он поцеловал! Руки обвили талию, погладили живот, вызвав прилив странной магии в теле. Медленно, очень медленно, он стал разворачивать к себе лицом. Чуть отстранился, давая место развернуться.

Я чуть приоткрыла губы, завороженная зрачками, искрящими фиолетовым. Не может быть. Теперь дыхание перехватило не от умопомрачительного вида гор, а от догадки, мелькнувшей на краешке сознания. Он меня поцелует? Я забыла, как дышать.

Его губы тоже едва заметно приоткрылись, глаза пылали фиолетовым светом — мне не казалось, фиолетовые язычки вырывались из зрачков. Он наклонился чуть ниже. Очень медленно. Словно сомневался, или боялся спугнуть. Но удержаться не смог, наклонился еще.

В горле совсем пересохло. А вредная драконица выбрала этот момент, чтобы полезть наружу. Похоже, на моих скулах проявилась чешуя — кожей чувствовала.

Но мой рот приоткрылся шире, когда я рассмотрела сквозь фиолетовые отсветы зрачки ректора, вытянувшиеся в линию …и темную фиолетовую чешую?... проступившую на его скулах.

От неожиданности и испуга я неловко дернулась, пытаясь отшатнуться подальше, оступилась и нога проехалась по мелким камешкам, соскользнула. Край утеса осыпался, увлекая моё тело вниз. Что я наделала? После падения с такой высоты, не выжить.

Ректор и не подумал разорвать объятия и отпустить. Что он делает? Он прыгнул вместе со мной. Мы же разобьемся!

Воздух вместе с криком застряли в горле при свободном падении. Мы неслись вниз на немыслимой скорости. Сказать, что было страшно –не сказать ничего. Но ректор падал вместе со мной, так и не выпустил.

Его лицо покрыла темная чешуя.

А потом, в одно неуловимое мгновение, за его спиной появились огромные крылья. А я оказалась зажата в огромных драконьих лапах. Под огромным темно-фиолетовым брюхом. Я уже видела этого дракона.

Но я была уверенна, что при нашем первом знакомстве, там, на поле в академии, ректор создал иллюзию зверя. Он же человек!

«Неееет. Не человек», — зашипела моя драконица. Очнулась стерва. А чего раньше молчала? «Ты мне слова не давала...»

Лапы встряхнули меня, перехватывая поудобнее и разворачивая лицом вниз. Здесь я уже не сдержалась. Завизжала во всё горло.

Когда я неслась с обрыва в свободном падении, охватил такой ужас, что кричать не получалось. А сейчас, видимо, чуть отпустило. Стало просто страшно.

Я визжала. Но внутри была точно уверена в ректоре. Я просто знала, что он не выронит. Когда я сказала, что доверяю ему, я еще не осознавала насколько именно. Адреналин хлестал по телу, заставляя горло срываться от крика. Но полет так захватил, что страх превратился в удовольствие, щекочущее нервы. Это было так захватывающе!

А потом закричала от удовольствия драконица. Я не стала сдерживать ее порыв. Громкий животный крик разнесся эхом