Читать книгу - "Русская жизнь-цитаты 21-31.10.2023 - Русская жизнь-цитаты"

«Особое мнение» Валерия Соловья - ЭХО,"Путин не доживет до конца осени. А скорее всего, и еще меньше. В таком положении, в котором он находится, ничего уже сделать нельзя. Все врачи сошлись в оценке ситуации. И это, естественно, готовит страну к турбулентности…",«Особое мнение» Валерия Соловья - ЭХО,https://echofm.online/programs/osoboe-mnenie/osoboe-mnenie-valeriya-solovya-6,2023-10-25 00:58:56 -0400

Video | Facebook,"- Политическими элитами в молодых постсоветских республиках была построена система, где власть является собственностью, а любая ответственность за действия или бездействия, которые разрушают государство и общество изнутри – отсутствует. Следствием этого является безнаказанность чиновников и политиков за системную коррупцию, за уменьшение экономики в 2.5 раза, за разбазаривание армии, а также за то, что теперь по одной и той же схеме мы теряем города. Перспектива потери Авдеевки после потери Попасной, Северодонецка, Лисичанска и Бахмута – приговор Системе. Если мы потеряем Авдеевку, то возникает вопрос: как так получается, что по одному сценарию мы потеряли пятый город подряд? Он прост: мы не готовим мощные оборонные рубежи, противник концентрирует силы на определённом направлении и начинает наступление, мы радуемся потерям противника, потом начинаем перебрасывать туда дополнительные силы, накачиваем медийно ситуацию, делаем город символом сопротивления, а когда с военной точки зрения удерживать занятые рубежи становится невыгодно – за счёт героизма военных, их крови и жизней продолжаем удерживаем город-символ. В итоге – теряем город, людей и технику, просаживаемся морально, упускаем возможность накапливать дополнительные резервы, добавляем аргументов сторонникам Путина на Западе. За полтора года войны мы так и не смогли сделать шаг назад и понять, что действующая система не то, что не ведёт нас к победе, а всеми силами тащит нас к проигрышу и катастрофе. Украинский народ сражается за выживание против путинского режима и местных каннибалов, съедающих внутренние ресурсы и надежды на будущее, раз за разом делая одни и те же ошибки. Если не будет предпринято радикальных мер в армии, экономике, внешней и внутренней политике, то нас и дальше будет преследовать эта история. Сколько ещё нужно потерять территорий и людей, чтобы это понять?",Video | Facebook,https://www.facebook.com/watch/?v=991450985273731,2023-10-25 02:18:56 -0400

Культурная жизнь Москвы: после бала у Сатаны - Русская служба The Moscow Times,"Я всегда была «тяжелым» слушателем «Эха» и нередким гостем. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что саму редакционную политику «Эха» можно считать воплощением политического смешения. В соседних тайм-слотах там оказывались агитатор-государственник, призывающий отгородиться от Запада железным занавесом, и либерал, апеллирующий к «европейским ценностям».  Для тех, кто понимал сложную кухню «торговли» редакции с собственником, было ясно, что возможность выступления демократа «покупалась» ценой выступления почвенника-патриота. Но для внешнего слушателя эфир «Эха» мог казаться иллюстрацией популярного в российской элите соображения: «Истины не существует, имеется лишь палитра разнообразных мнений».  Ежегодные праздники радиостанции «Эха Москвы» всегда отмечались с размахом. Мне особенно запомнился тот, который пришелся на последний предковидный год. В огромном переполненном ресторане толпа распределялась между двумя центами притяжения: одним из них был пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, другим — главный оппозиционер Алексей Навальный, человек, которого в Кремле ненавидели настолько, что никогда не произносили вслух его имени, заменяя его уничижительными эвфемизмами. Они оба стояли с бокалами в руках, а люди сновали между ними — посмеяться над шуткой Пескова и удивиться резкости суждения Навального можно было с разрывом в пять минут.  ***  Подобные московские сборища и общественные настроения, при которых они становятся возможны, — не то что не новость, а даже, скорее, традиция. Некоторым их архетипическим описанием можно назвать «Бал Сатаны» из «Мастера и Маргариты». Там дьявол, явившийся в СССР 1930-х, устраивает праздник с реками шампанского и джаз-оркестром: давно умершие люди танцуют фокстрот вместе с жителями современной автору Москвы.  Описание этого фантастического праздника основывается на вполне реальном событии — в 1935 году американский посол в СССР Уильям Буллит устроил прием в своем особняке в Москве. Тот праздник был знаменателен не только своей невероятной роскошью, но и поразительным миксом гостей. Там в самом прямом смысле жертвы танцевали вместе с палачами. Присутствовали высокие правительственные чины, деятели искусств, дипломаты. Мало кто из них пережил взрыв большого террора в 1937-м, а некоторые в прямом смысле подписывали приговоры другим гостям – чтоб потом оказаться жертвами в следующей очереди репрессий. Главу о бале Сатаны Булгаков закончил в 1939-м: многие из тех, кто плясал в Спасо-хаусе, были уже расстреляны.  При всем размахе репрессий в сегодняшней России их, разумеется, нельзя сравнить со сталинскими — тогда были отправлены в лагеря и просто убиты миллионы людей. Но, оглядываясь сегодня на жизнь российской культурной и бизнес-элиты в годы, предшествующие нынешней катастрофе, нельзя не увидеть сходства общественных настроений с теми, которые царили в обществе накануне большого террора.  В этой среде, которая вроде бы должна дорожить свободой и независимостью, удалось уничтожить политику как образ мысли и действия. Довольно быстро после «первого пришествия» Путина кремлевскими идеологами был взят курс на то, чтобы стереть само понимание важности политических разграничений. Жесткость общественно-политических принципов высмеивалась как нечто старомодное. Российская элита оказалась благодатной почвой для такой разработки.   *** В 2018 году американский философ советского происхождения Михаил Ямпольский выпустил книгу «Парк культуры». В ней он анализировал московскую ситуацию, в которой культурный бум происходил на фоне чуть ли не ежедневных актов подавления свободы и насилия. Более того, насилие оказалось даже составляющей этого праздника искусств. Оно как бы обостряло контекст, делало его более запоминающимся.  Феномен московского «Парка культуры» состоит в том, что на его «территории» годами не работала разность идеологических воззрений. Элитная прослойка включала в себя и творцов насилия, и его жертв, не разграничивая их. Ее представители оказывались не политическими оппонентами, а «ценителями современного искусства», «любителями артхаусного кино», «инноваторами» и т. д.