Читать книгу - "В ночь на Ивана Купала - Екатерина Кашкадамова"

Впервые я заметил странности на третью ночь моего пребывания в деревне. Меня разбудил лязг дверных петель, словно кто-то пытался ворваться в дом. Я открыл глаза и сел на лавке. Ждана замерла у двери, прислушиваясь к стихшему звуку. Я окликнул её, она вздрогнула, посмотрела на меня, замахала рукой, мол, спи давай, и молча ушла на свою половину избы за шторкой. Я до утра слушал ночную тишину, но больше ничего не услышал. Белояр вернулся утром помятый и растрёпанный, будто совсем не спал. Так повторялось каждую ночь. Чтобы никого не раздражать, я притворялся спящим. Лежал на лавке, крепко зажмурив глаза и покрываясь мурашками от металлического лязга дверных петель и щеколды.

Когда я твёрдо встал на обе ноги, а в глазах перестало темнеть от любого резкого движения, Белояр выселил меня на сеновал. И тут я узнал, что спать на сене — то ещё удовольствие! Это только в кино и книгах парочки с удовольствием предаются любовных утехам в ароматных стогах. В жизни всё куда прозаичнее. Бритвенно-острые листья сухой травы оставляют на коже тонкие порезы, жёсткие стебли норовят ткнуть куда-нибудь колючим кончиком, а мелкая пыль облепляет тело, лезет в нос и глаза. Уснуть в таких условиях нереально, особенно в жару. Вот я и не спал. Ворочался и размышлял, что делать, если захочется в туалет. Выселяя меня в этот ад, Белояр закрыл дверь сарая на амбарный замок, так что выйти подышать воздухом я не мог. Просто лежал на сене и пытался уснуть.

Именно тогда во дворе началась какая-то возня. Собачий лай и вой, лязг железа, будто кто-то дёргал дверь и не мог открыть, басовитый, почти рычащий голос лесника. Что-то грохнулось, послышался девичий крик. Я подбежал к двери сарая и прильнул глазом к щели между досок. Тени построек дрожали, словно во дворе что-то горело.

И тут мимо сарая с душераздирающим визгом метнулась здоровенная волкообразная тварь, объятая пламенем. Она пронеслась так близко, что я почувствовал жар и в ужасе отпрыгнул от двери. Не удержал равновесие, плюхнулся на задницу да так и просидел неподвижно, пока не запели петухи, а в щели не начали пробиваться лучи солнца. Утром Белояр пришёл открыть дверь и позвать меня завтракать. Он выглядел помятее обычного, а руки его по локоть покрывали свежие ожоги. Именно тогда, велев идти с ней к колодцу, Ждана попросила меня помочь ей сбежать.

«Я бы и сама давно ушла. Уж лучше сгинуть на чужбине от холода и голода, чем всю жизнь чахнуть взаперти! — Она гордо тряхнула рыжими кудрями. — Да только не получается. Сколько уходила в лес, шла целый день, а всё к деревне выхожу. Так и брожу кругами, словно коза на выпасе вокруг колышка. А ты умный, вон сколько всего знаешь! Точно дорогу найдёшь. Уведи меня отсюда, Кириллушка!».

Я прекрасно могу её понять. Жить с отцом-оборотнем явно непросто. Хоть я и не хочу это признавать, опасаясь за свой рассудок, но не могу найти другого объяснения поступкам и ожогам Белояра. И от него нужно бежать. Вот только я не уверен, что без лесника смогу найти дорогу домой. Интернет и сотовая связь здесь не ловят, GPS тоже. А у механического компаса стрелка вращается по кругу, как одержимый дервиш. То ли здесь какая-то геомагнитная аномалия, то ли самая натуральная, да простит меня Дарвин, мистика. Если честно, я собирался в тот же день просить Белояра проводить меня домой, но просьба Жданы резко изменила мои планы. Хуже всего было то, что она начала мне нравиться. Не как человек, а как девушка. Скажу прямо: я влюбился в неё по уши!

Я понял, что не смогу отказать Ждане и что Белояр ни за что не отпустит дочь со мной. Но я честно признался ей, что понятия не имею, как искать дорогу домой.

«Нам бы только Солнцеворота дождаться, — ответила она, с нежностью глядя мне в глаза. — Зацветёт папоротник — его цветок нам путь и укажет. Три денёчка всего подождать надо».

Честно скажу: в первую минуту мне захотелось ехидно усмехнуться и доходчиво объяснить ей, что папоротник не цветёт. Но она была так уверена в своих словах, что я невольно усомнился в своих знаниях. Если существуют лесники-оборотни, то почему бы не быть и цветущему папоротнику? Ждана предложила дождаться праздничной ночи, уйти в лес, найти цветок и с его помощью искать выход из деревни. Звучало это так, будто она давно уже всё придумала и лишь ждала подходящего попутчика. И дождалась меня. Я же решил использовать оставшиеся дни с толком и как можно лучше изучить это место.

Мои вещи мне отдали сразу после осмотра. Все, кроме футболки и носков. Их Ждана просто выбросила, сказав, что они были очень «худые». Взамен выдала мне льняную рубаху и какие-то обмотки. С обмотками я не справился, кроссовками на босу ногу тут же натёр мозоли, поэтому решил ходить босиком. Да и местные так меньше от меня шарахаются. Я для них и так диво дивное, чудо чудное. А они кажутся мне одной большой семьёй. Все рыжие (от медово-золотистого до медного), так что когда деревня собирается в общинном доме, я будто попадаю в центр пожара и стараюсь поскорее выйти на улицу подышать свежим воздухом. Точнее, табачным дымом.

Кстати, здесь не курят. И похоже, даже не знают о табаке. Я берегу оставшиеся сигареты, как сокровище, и подумываю бросить курить. Как-то даже стыдно портить этот воздух дымом. Алкоголь здесь тоже не в почёте. Ждана говорит, что по праздникам пьют мёд, да и то в ритуальных целях. Кстати, об этом. Поначалу я думал, что угодил в деревню староверов — таких много в российских лесах. Но тут нет церкви, кладбища с крестами и иконостасов с лампадами в домах. Зато куда ни глянь — повсюду символы, напоминающие свастику. Не будь я студентом истфака, решил бы, что оказался в лапах потомков третьего рейха. Но это просто языческие солярные символы. Так что я либо в деревне неоязычников-родноверов, либо в далёком прошлом. Первый вариант кажется мне более реальным. Тем более что язык местных, хоть и пестрит архаизмами, но вполне понятен. Особенно со словарём Даля в смартфоне. К тому же давно доказано, что «Велесова книга» была подделкой и у родноверия нет исторических корней. Вот только это