Читать книгу - "Молдавские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки"

и лживый! Значит, известно тебе обо всем, а от меня утаил! Иди же немедля, что хочешь делай, разорвись, а доставь мне сюда дочь Рыжего царя! Ступай и не вздумай ослушаться, а не то в порошок сотру!

Повесил голову Белый Арап, пошел на конюшню, потрепал по гриве коня, поцеловал и сказал так:

— Дорогой друг, снова ввергнул меня в беду безбородый. Новое теперь выдумал: вынь да положь ему дочь Рыжего царя. Совсем как говорится:

Прошу покорно за стол,

Коль со своим угощеньем пришел…

Видать, конец мне приходит. Кто знает, что еще со мной приключится. С безбородым худо-плохо, но как-то тянул лямку. А от Рыжего, ей-богу, не знаю, унесу ли голову. И бес его ведает, где этот Рыжий царь находится с дочкой своей, что к тому же и лютая ведьма, каких больше нет! Будто черт наколдовал — не успеешь из одной беды выкарабкаться, попадаешь в другую. Видать, родила меня матушка в недобрый час, или как уж сказать, чтобы перед господом богом не согрешить. Знаю я хорошо, что мне сделать надо, чтобы раз навсегда от всего избавиться… Но привык я влачить жалкую жизнь мою. Как говорится: не дай человеку, боже, сколько он вытерпеть может.

— Господин мой, — сказал конь, нетерпеливо заржав. — Полно тебе сетовать. Настанет после непогоды и вёдро. Если бы вздумал каждый по всякому случаю себя жизни решать, на всех бы дорогах только трупы валялись. Имей же терпенье! Почем знать, может и обернется к тебе счастье лицом. Человек, пока сил хватает, с волнами жизни бороться должен, ибо знаешь ведь поговорку: не приносит год, что приносит час. Кому жить суждено и удача назначена, тот сквозь огонь и воду пройдет, невредимым останется. Как в песне поется:

Был бы я счастливым сроду,

А уж там — в огонь и воду.

Положись на меня, хозяин, знаю я, как тебя к Рыжему царю доставить. Уж носила меня нелегкая в те края, вместе с отцом твоим, когда молод он был. Садись же на меня и хорошенько держись, ибо теперь сразу покажу я чудесную силу мою, безбородому назло, чтобы сердце у него ядом облилось.

Вскочил на коня Белый Арап, громко заржал конь и взвился вместе с ним.

Над лесными чащами

До высот заоблачных;

а после прямиком

От небесных туч до солнца.

Мимо месяца златого,

Мимо ярких звезд лучистых.

И вот уже начал опускаться плавно, как песнь, и, опустившись,

Дальше двинулись в дорогу,

Мы ж положимся на бога,

Потому что путь у сказки

Не короткий до развязки…

А покамест посмотрим, что произошло за столом у царя, когда умчался Белый Арап.

"Ах, так! — подумал безбородый, дрожа от злости. — Не знал я, кто ты таков, а то давно бы тебя порешил!.. Но если жив буду и не умру, отплачу тебе, голубчик!.. Достанет тебя мой меч!"

— Смотрите же, дядя, и вы, честные гости, как черта выкармливают, не зная, с кем дело имеют! Уж на что я, кажись, малый не промах, а одурачил меня Белый Арап! Хорошо сказал, кто сказал: где крепость сильнее, там и черт злее воюет.

Царь, дочери его и гости так и обомлели от этих слов. Безбородый продолжал браниться, не в силах сдержать свою ярость, а в это время Белый Арап, тревожась о том, что ожидает его впереди, ехал да ехал по пустынным и трудно проходимым местам.

Только собрался он по мосту через широкую реку переправиться — ан, муравьиная свадьба через мост спешит. Что было делать Белому Арапу? Остановил он коня, сам с собою совет держит: пройду по мосту — кучу мурашек растопчу; в воду кинусь — на дно вместе с конем пойду. А всё-таки лучше уж в воду, чем столько неповинных тварей загубить. Сказав "господи, помоги", бросился он в воду с конем, вплавь перебрался на тот берег и невредимым продолжал свой путь. Едет он, едет, как вдруг догоняет его летающий муравей, говорит ему:

— Белый Арап, коли уж ты добрый такой, на мосту над нами сжалился и веселья нашего не омрачил, то и я хочу сослужить тебе службу. Возьми это крылышко, и если понадобится тебе моя помощь, подпали его. Я тогда со всем своим племенем к тебе на выручку поспешу.

Взял Белый Арап крылышко, за пазуху спрятал, муравью спасибо сказал за обещанную помощь и поехал дальше.

Едет он, едет, вдруг слышит жужжание. Смотрит вправо — ничего не видит, влево — и того меньше. После вверх посмотрел — что такое? Над головой пчелиный рой кружится, мечется как ошалелый, не знает, куда опуститься. Сжалился Белый Арап над пчелами, снял с головы шляпу, положил на землю, а сам отошел в сторонку. До чего же обрадовались пчелы!

Вмиг слетелись они и всем роем собрались в шляпе. Белый Арап, очень довольный, кинулся туда-сюда, не успокоился, пока не отыскал гнилую колоду, выскоблил в ней для летка отверстие, как сумел; колышков потом понатыкал, протер изнутри мятой, желтым донником, мелиссой, вьюнком и другими пахучими травами, приятными для пчел, взвалил колоду на плечи, высыпал осторожно пчел из шляпы в колоду, опрокинул улей отверстием вниз, лопуха настлал на него от дождя и солнца и, оставив его посреди поля, меж цветов, поехал дальше.

Едет он, едет, радуясь, что доброе дело сделал, как вдруг прилетает царица пчел и говорит:

— Белый Арап, раз уж ты добрый такой, ради нас потрудился, нам жилье построил, то хочу и я услугу тебе оказать. Возьми это крылышко. Если понадобится тебе моя помощь, подожги его и я тотчас же к тебе на выручку поспешу.

С радостью взял Белый Арап крылышко, спрятал за пазуху, поблагодарил царицу пчел за обещанную помощь и поехал дальше.

Едет он, едет, видит — сидит у лесной опушки великан, греется у костра из двадцати четырех саженей дров и, знай, кричит во всю глотку, что погибает от стужи. Выглядел он страшилищем: лопоухий, губы толстые, отвислые. Когда дул он, то верхняя губа выворачивалась за макушку, а нижняя накрывала брюхо. Все, к чему прикасалось его дыхание, вмиг покрывалось инеем толщиной в ладонь. Невозможно было к нему подойти, ибо дрожал он так сильно, что, казалось, сам черт его тряс. И хоть бы