Читать книгу - "Коронация всея Руси. Разговор, склоняющий к благоразумию - Евгений Александрович Ямбург"

Битва идет за сохранение жизней. Победные реляции с полей сражения, призванные поддержать боевой дух населения, в условиях, когда списки потерь невозможно скрыть или преуменьшить (открытые информационные сети исключают утаивание этой информации), лишь раздражают людей и подрывают их доверие к правящим элитам. Тем не менее поддерживать веру людей в победу необходимо. Для этого праздник нужен. Но какой?

Почему праздник Победы изначально был днем скорби и печали

В течение уже двух веков кряду ни одно поколение в многострадальном Отечестве нашем не избежало войны. Войны чередовались, меняя масштабы и названья, что гениально провидел Валерий Брюсов в поэме «Северо-Восток»:

Тот же ураган на всех путях:

В комиссарах дурь самодержавья,

Взрывы революции в царях.

Поэты – визионеры, провидцы. Войны мировые, революционные, гражданские, отечественные, локальные, гибридные; наконец, эта, сегодняшняя – с коронавирусом. Тоже, как выяснилось, мировая.

Если отбросить идеологическую шелуху (знаки и возглавья), для обычного нормального человека любая объявленная или необъявленная война идет за жизнь, а точнее, за сохранение жизней. Это предельно просто и точно выразил другой замечательный поэт, Александр Твардовский:

Бой идет святой и правый.

Смертный бой не ради славы,

Ради жизни на земле.

Написано в разгар Великой Отечественной войны, которая погребла под собой миллионы жизней. Но статистика – штука бездушная и плохо представимая. Невозможно вместить в сознание горы трупов. Когда в ходе очередной войсковой операции голосом Левитана сообщалось, что в ходе боев местного значения понесены незначительные потери, то в эти мизерные с точки зрения высокой стратегии жертвы попадали чей-то муж, сын и брат. К чему это я? К тому, что посмертная слава совсем из другого ряда. Особенно когда она отредактирована государством и закладывается в его фундамент в качестве сваи или ленты (специалисты знают, что фундаменты бывают ленточные и свайные).

Так вот, чудом уцелевшие настоящие фронтовики, с которыми мне довелось разговаривать, в один голос свидетельствовали, что девятого мая 1945 года они праздновали отнюдь не победу: «О том, что мы побеждаем, мы знали уже в сорок четвертом». Они праздновали окончание кровавой мясорубки, из которой чудом удалось вырваться живыми. Праздновали и при этом испытывали безвинную вину перед своими товарищами, не вернувшимися с поля боя. Об этом читаем у фронтовика Твардовского:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они – кто старше,

кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же,

все же, все же…

И Владимир Высоцкий, поэт из другого поколения, которого сегодня бы назвали «ребенком войны», пел об этом же:

Нам и места в землянке

хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному,

только кажется мне:

Это я не вернулся из боя.

Да, это был день скорби и печали. Вот почему я так возрадовался, когда спонтанно, не по указке сверху, возникло движение «Бессмертный полк», ибо происходило одушевление истории, ее персонификация. Восстанавливалась подлинная связь поколений. И ликовал до тех самых пор, пока движение не возглавило чиновничье племя, чье предназначение не меняется от века: использовать любой подсобный материал, включая человечьи кости.

Строфа «это праздник со слезами на глазах» появилась позже, и песня, которая сегодня стала непременным атрибутом победного ритуала, изначально бесила начальников (простите за невольное созвучие), ибо праздник – это когда предписано радоваться, и нечего превращать его в поминки.

Но автор текста песни Владимир Харитонов, ушедший из жизни в 1981 году всего пятидесяти девяти лет от роду, верно ухватил суть события, которому был непосредственным свидетелем. День скорби и печали действительно был настоящим праздником. Тому были веские причины. Спасители Отечества, вынесшие на себе непосильный груз поражений и побед, в сущности, совсем молодые люди, имели все основания надеяться на то, что впереди их ждет совсем иная жизнь, достойная чудо-богатырей, жизнь, которая сметет с лица страны советское крепостное право с его тюремными бараками, колючей проволокой и жесточайшим паспортным режимом. Но не тут-то было. Очень скоро этим героям указали на их место. Для некоторых, шибко умных и образованных, таких, как капитан артиллерии А. И. Солженицын, эти места предусмотрительно были приготовлены заранее. Так в кратчайшие сроки обломилась первая праздничная надежда. Но оставалась вторая, которой суждено было теплиться в груди немногих людей того почти полностью спаленного войной поколения. Им, а вслед за ними нам, их детям, казалось, что после неисчислимых жертв это последняя война в истории человечества.

Это не должно повториться – прочно впечаталось в сознание послевоенных поколений. Мелкие эксцессы могут случаться, но такое ни-ког-да! Кремлевские старцы, пережившие в том или ином качестве войну, по крайней мере на словах стояли за дело мира. Даже в кошмарном сне не могло присниться, что настанет время, когда на импортных машинах наших разбогатевших сограждан будет начертан популярный в народе лозунг «Можем повторить».

Увы, сбылось пророчество В. Брюсова. Сменялись знаки (идеологические и геополитические ориентиры) и возглавья (политические лидеры), а наших детей последовательно выкашивали в Будапеште, Афгане, Чернобыле, Абхазии, Чечне…

И вот настал момент, когда все знаки и возглавья полностью потеряли смысл. Ибо коронавирусу абсолютно безразлично, кого атаковать: капитализм, социализм, тоталитаризм, либерализм, демократию или диктатуру. Что же касается возглавий (лидеров), то ни один из них отныне не чувствует себя в безопасности. От вируса не укрыться в башне из слоновой кости, как бы она ни называлась: дворцом или специальным бункером. Эта зараза поражает всех без разбора – и премьер-министров, и кухарок.

Где же выход из этой воистину мировой войны? Я веду речь не о естественно-научном ответе на эпидемию (уверен, что рано или поздно соответствующая противовирусная вакцина будет найдена), а о коренном вопросе дальнейшего существования человечества на нашем хрупком земном шарике.

Ответ нахожу у замечательного поэта – 96-летнего Александра Павловича Тимофеевского, который недавно потерял сына, известного литератора. Ему и посвящено стихотворение поэта, строка из которого и легла в название этих заметок. Цитирую с купюрами из-за ограниченности места.

Плач дельфинов о подводной лодке

Над местом, где затонула

Подлодка, дельфины сделали круг

(Из газет)

Цик-Цик-Цик —