Читать книгу - "Библиотека выживания. 50 лучших книг - Фредерик Бегбедер"

Мир продвигается вперед, генетика обнадеживает, биохимия продолжает развиваться, и любая критика науки является позорной, мы осуждаем ее в данном литературном эссе, которое будет детальнейшим образом просмотрено, по крайней мере мы на это надеемся, в приемных серьезных профессионалов.

Номер 2. «Неспешность» Милана Кундеры

(1995)

Я решил здесь остановиться на «Неспешности» (1995) по двум причинам: во-первых, потому что это первый роман Кундеры, написанный непосредственно на французском языке, а во-вторых, потому что он один из самых коротких. Ведь я француз и лентяй. Все мои любимые романы короткие: «Великий Гэтсби», «Здравствуй, грусть», «Адольф», «Над пропастью во ржи»… максимум сто пятьдесят страниц. «Неспешность» составляет сто шестьдесят страниц с большим количеством пробелов. Сам автор утверждает, что это его самый легкий роман: одного этого достаточно, чтобы сгорать от желания и нетерпения его прочесть. Держу пари, что Кундера не назвал его «Легкость» только потому, что он уже использовал такое слово в названии своего самого известного романа. Должен признаться в своем отвращении к тяжелым романам, как в прямом смысле этого слова (на мой взгляд, вес книги никогда не должен превышать ста граммов, и я очень горжусь тем, что данный текст насчитывает всего 199 страниц), так и в переносном смысле (я остерегаюсь как чумы романов, о которых люди говорят, нахмурив брови).

«Неспешность» начинается с замечания об опасной скорости водителей автомобилей на дорогах, затем цитируется новелла «Никакого завтра» Вивана Денона со знаменитой сценой в карете, где сладострастие между мужчиной и женщиной десятикратно усиливается из-за неспешности езды: «Покачиваясь в такт движению кареты, их тела стали соприкасаться, сперва безотчетно, потом намеренно, а там начала завязываться их история». Чувствуется, что эту фразу написал не француз. Ни один современный французский писатель не написал бы «намеренно»! Тем не менее, все грамматически безупречно и блестяще придумано: «сперва безотчетно, потом намеренно», в такой фразе почти физически ощущается тряска конной повозки на дороге, ведущей из Парижа к замку госпожи де Т., слышится, как лошади едут рысью, ощущается пот желания, выделяемый в сексуальной игре между безотчетным и намеренным! Я увлекся своими свистящими аллитерациями, заимствованными у Расина, но подобная семантическая странность нередко встречается в стиле лучшего франко-чешского писателя.

Другой пример. На одной из страниц: «стоит лунная ночь», выражение повторяется через две страницы: «Я вижу, как она ведет своего кавалера в лунной ночи», и, наконец, еще через тридцать: «Я, стоя перед открытым окном, смотрю на парочку, которая лунной ночью прогуливается в замковом парке». Лунная ночь? Какой устаревший и все же сверхсексуальный термин. «Лунная» воскрешает в представлении другие слова, гораздо более непристойные… влюбленные только что поцеловались и направились в сторону паркового павильона… и та же самая луна оказывается пределом порнографии! Далее Кундера напрямую затрагивает вопрос о дырке в заду, которую Гийом Аполлинер называл «девятыми вратами плоти», и с уморительным бесстрашием разворачивает свою метафору анальной луны: «дырка в небесном заду». Он отважился трижды произнести это редкое выражение, такое мог себе позволить только мигрант. Иностранец приехал во Францию, чтобы обозвать нас облуненными и напомнить нам, что порнография неотделима от утонченности, и что антиэротична лишь слащавость. Проще говоря, тупость куда постыднее пятой точки.

Размышления Кундеры о новелле «Никакого завтра» позволяют ему дать высокую оценку неспешности в любви. Неспешность придает плотским наслаждениям бессмертие. «Есть таинственная связь между медлительностью и памятью, между спешкой и забвением». Медлительность сразу же описывается как признак ума и гедонизма, утраченного умения получать удовольствие. Замедление помогает оказать сопротивление амнезии. Далее следует глава о XVIII веке, где речь идет об «Опасных связях» Шодерло де Лакло (позже он также упомянет «Философию в будуаре» де Сада). «Неспешность» представляет собой признание в любви к французской литературе XVIII века, а также к свободе либертинов-вольнодумцев. Когда Кундера написал этот роман, ему было шестьдесят пять лет: он сменил язык гораздо позже, чем Набоков, Ионеско или Чоран. Каким мужеством надо было обладать, чтобы написать столь чувственный любовный роман на неродном языке!

Я прочитал не все книги Кундеры, но больше всего мне нравится начало его романов, это относится и к «Невыносимой легкости бытия». Кундера умеет запускать историю с непревзойденной живостью. Затем он старается не надоесть читателю, поскольку и сам не готов умереть от скуки. Главы у него короткие, он переключается между персонажами и мини-очерками обо всем, что приходит ему на ум (исторические воспоминания, личные занятные подробности, прочитанные книги, комические сцены, диалоги о соблазнении и т. д.). И мы вместе с ним продвигаем ту новую форму, которую он разработал, вдохновившись свободой Дидро в «Жаке-фаталисте» (тот, в свою очередь, испытал влияние «Тристрама Шенди» Лоренса Стерна).

Прочесть роман Кундеры – значит оказать ему доверие в том, что он проведет нас из пункта А в пункт Б и при этом поделится с нами своей культурой, своим юмором, своей критикой современного мира, смачным анекдотом об одной дуре, влюбленной в Киссинджера, несколькими абзацами о тюрьме знаменитостей, разговорами ученых за мрачным ужином, упоминанием о чешском диссиденте, которого принимают за поляка или венгра… Особенно радует в «Неспешности» то, насколько наплевательски Кундера относится к «построению» своего романа, уподобляясь хорошему мастеру-краснодеревщику, изготавливающему свой стол, и то, что, издеваясь над романом, он тем самым его спасает, создавая напряжение, захватывая наше внимание разбросанными повсюду флюгерами. Выходные, проведенные рассказчиком с женой Верой в загородном замке, где проходила конференция энтомологов, оказываются лишь поводом для того, чтобы побудить нас отправиться в путешествие во времени и пространстве… в литературное приключение.

Интересно, может ли считаться Кундера (сам того не подозревая, поскольку он начал писать еще до такого изобретения) первым писателем виртуальной эры, интернета и Википедии. Ведь ради вас он занимается сразу многими делами! Романы Кундеры основаны на современном быстром просмотре. Он почувствовал, что нынешние читатели – шизофреники, и поэтому стал поставлять им изменчивые произведения, полуроманы, полу-эссе. При всей своей нескромности, вынужден признаться – если бы я не прочел «Неспешность», то никогда бы не сочинил такие романы, как «Любовь живет три года» и «99 франков», которые заимствовали подобный вкус к отступлениям и бессвязной болтовне. Меня нередко критиковали за то, что я пишу памфлеты, замаскированные под романы, а я никогда не осмеливался ответить: «Это виноват Кундера!» Так что