Читать книгу - "Эль Мория. Джуал Кхул. Майтрея. ДВЕ ЖИЗНИ. НАЧАЛО - Эккирала Кулапати Кришнамачарья"

купол отражал Господа, и множество Кришн сияло в глазах людей. Сам же Кришна шёл по улицам и ускользал от взгляда, так как, увидев его отражение, таза уже не могли от него оторваться и видели его только там. Они видели Кришну между душами и души между Кришной и Кришной. Каждый для себя был душою, тогда как всё остальное для него являлось Кришной. С улыбками на устах, экстазом на лицах и вздохами восхищения мужчины встречали Господа точно так же, как и многие женщины своего любимого после долгой разлуки. Со своими шаловливыми и невинными взглядами, невольным и весёлым щебетанием они были похожи на многочисленные отражения царицы — Сатьи. Позади них из дверей молча смотрели замужние девушки, возбуждение которых выдавали лишь дрожащие ноздри. Они казались многими душами царицы Рукмини. Их свекрови легонько отталкивали невесток в сторону и смотрели немигающими, бесстрашными и опытными взглядами, подобно многим формам Радхи, ожидавшей Господа, когда он поднимался на холм Говардхана. Маленькие девочки обнаружили, что двери уже заняты и к ним не подступиться, поэтому они хватались за подоконники и выглядывали из окон. Их взгляды устремлялись к Кришне и крепко обнимали его, заставляя того вздрагивать. Их глаза, выглядывающие из окон, были подобны глазам телят, развившихся на улицах Двараки. Маленькие мальчики нашли невозможным выглядывать из окон, бросились к террасам, забрались на парапеты и с криками смотрели на Кришну, подобно армиям обезьян в Кишкиндхе. В пространстве разносились такие разговоры:

— Погляди на босые ноги Господа! Они привыкли к деревянной обуви, однако на них нет никаких мозолей или шишек. Смотри, какие они нежные!

— Его одежды из жёлтой ткани касаются земли, но на них не остаётся и следа пыли!

— Атласный узел одежды на поясе даёт такие складки кожи на животе Господа, что их фигура напоминает бутон лотоса.

— Разве это не удивительно — иметь талию льва и поступь слона?

— Посмотри на нежные пальцы Господа! Как ты думаешь, ему не жмут эти золотые кольца с драгоценными камнями?

— Посмотри на изящные линии запястий! Господь избежал моего взгляда, пока я смотрела на запястья, и мне не выпало милости лицезреть его лицо!

— Я смогла увидеть лишь его шейное ожерелье!

— А я — лишь драгоценный камень на его плече!

— А моим единственным впечатлением были изящные очертания горла!

— От его серёг в мои глаза блеснуло множество лучиков, а тем временем Господь скрылся от меня!

— Его губы целовали мои взгляды!

— Кончик его носа отбросил свою улыбку на моё лицо!

— Я стесняюсь говорить. Его брови подали мне знак любопытства.

— Надбровный знак Господа из мускуса и камфары растворился от пота и медленно потёк красными потёками по носу. Тогда я почувствовала, что что-то течёт и у меня по носу, и, когда потрогала его рукой, обнаружила, что это красные капли пота!

— Пламенный блеск множества алмазов в его короне крутился в моих глазах!

— Мои глаза очаровал павлиний камень в его короне!

— Я попыталась взглянуть ему в глаза!.. Его глаза… Я не помню, что произошло тогда! Я и вижу, и не вижу!

Ноги Кришны медленно и нежно ступали по улицам Двараки. И всё, что видел каждый, отражалось в его глазах и откладывалось в уме. Люди же, глядя друг на друга, видели то же самое — лишь Кришну. Множество павлиньих корон появилось в домах и множество жёлтых одеяний — в экипажах. На скамеечках для ног блистали лотосные стопы Кришны. Кришны ели в столовых, ухаживали за коровами в коровниках. Муж смотрел на жену и чувствовал вздох божественного экстаза. Мать глядела на дитя и чувствовала себя океаном молока. Сын смотрел на отца и таял, превратившись в океан преданности.

Кришна шёл по улицам Двараки и, проходя мимо Джвалы Кхулы, взглянул ему в глаза и улыбнулся. Глаза Джвалы Кхулы наполнились слезами радости и закрылись. Он снова открыл глаза и посмотрел на Кришну. Господь снова взглянул и улыбнулся. Мириады и мириады живых существ завращались в рядах космосов в глазах Джвалы Кхулы, и его глаза снова закрылись. Он опять открыл глаза. Господь смотрел и улыбался. В глазах Джвалы Кхулы возник его ослепительный образ величиной с палец, сиявший, как тысяча молний. Опять закрыв и открыв глаза, он снова увидел улыбающегося Кришну, продолжавшего свой путь. Джвала Кхала взглянул в глаза Мару. Тот смотрел куда-то вверх, в небо. Тогда Джвала Кхула и Дэвапи тоже взглянули туда. Там возник улыбающийся риши, исполнявший музыку на струнах своей вины. С улыбкой он произнёс: «Васудэва! Нараяна! Шри Кришна!»[5]. Пропев эти слова, он поклонился в почтении и исчез.

ГЛАВА 15

С тех пор, как страна Яду была разделена на две части, она страдала от множества внутренних политических беспорядков. Отколовшаяся от нации группа назвала свою часть страной Палицы, а приверженцы прежнего национального духа именовали свою часть Голубой страной. Сторонники Палицы замышляли множество тайнах планов против Голубой страны. Подстёгивали их к этому иностранные элементы из приграничных областей — они имели виды на золото Голубой страны и всё время хотели её ограбить. Даже некоторые члены семьи Кришны подверглись влиянию их лидеров и присоединились к сторонникам Палицы в борьбе против властей, защищавших Двараку. Среди них были Шамба и Гада. Шамба являлся сыном Кришны, а Гада — двоюродным братом. Они пригласили к себе на службу группу горных племён и подготовили из них боевиков, терроризировавших мирных жителей. Двенадцать из них были назначены министрами новой провинции, провозгласившей независимость. Гада стал её царём, а Шамба — министром просвещения. Некоторые боевики были смешанной крови — они родились у рабынь из Юнани от юношей Гандхары. В день возведения Юдхиштхиры на престол Экалавья исчез и возглавил армию боевиков. Он нашёл хорошую возможность отомстить Кришне. Ракта Шарма ненавидел Юдхиштхиру и хотел отомстить ему за смерть своего друга Шакуни, правителя Гандхары. Он пригласил армию Экалавьи и обучил её военным искусствам. Армия стала регулярной и была готова к нападению на Двараку.

Начал он свою кампанию с того, что его боевики просачивались в Голубую страну группами по десять человек. Они проникали в Двараку как подённые рабочие, выполнявшие тяжёлые работы, и так им удалось