Читать книгу - "Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо"

своими спутниками, приказал одному из них предупредить Их Величеств, что в этом месте не было ни одного француза и они могут подняться на холм, так как через несколько минут станет видна вся долина, и что надо воспользоваться моментом, пока французы не вышлют в эту сторону своих стрелков…

Офицер, к которому были обращены эти слова, заметил, что эскорты, сопровождающие Их Величества, двигаются шагом и поэтому находятся ещё очень далеко. «Какая разница, ведь здесь же никого нет!» При этих словах мы с моими кавалеристами удвоили внимание и вскоре заметили на вершине холма примерно 20 вражеских офицеров, один из которых спешился.

Устраивая нашу засаду, я, конечно, не думал, что нам удастся захватить какую-нибудь хорошую добычу. Тем не менее я предупредил моих офицеров, что если мы увидим каких-нибудь врагов на Шведском редуте, то по сигналу, который я им дам, махнув носовым платком, двум эскадронам надо будет обойти холм, один эскадрон должен будет заходить справа, другой слева, и таким образом можно окружить врагов, если им придёт в голову подойти так близко к нашей армии. Я был полон надежды, когда вдруг неумеренное рвение одного из моих кавалеристов погубило весь мой план. Этот человек случайно уронил свою саблю и в тот же самый момент схватил в руки карабин. Боясь опоздать, когда я дам сигнал атаки, он выстрелил прямо в середину группы врагов и убил прусского майора.

Вы, конечно, понимаете: в мгновение ока все вражеские офицеры, у которых не было иной охраны, кроме нескольких ординарцев, поняли, что их вот-вот окружат, и галопом ускакали. Наши люди не смогли преследовать их далеко, боясь, что сами попадут в руки вражеских эскортов, чьё приближение уже слышалось. Однако мои кавалеристы захватили двух вражеских офицеров. От них мы, правда, не смогли получить никаких сведений, но позже я узнал от моего друга барона Штока, полковника гвардии великого герцога Гессен-Дармштадского, что в числе офицеров, которые чуть не попали в руки французов около Шведского редута, были русский император Александр и прусский король. Конечно, взятие их в плен изменило бы судьбы Европы, однако случай решил иначе, и мне оставалось только тихо отступить со всеми моими кавалеристами в направлении основных сил французской армии.

16 октября в 8 часов утра батареи союзников дали сигнал атаки. По всей линии началась ожесточённая канонада, и армия союзников во всех пунктах выступила против нас. Сражение началось на нашем правом фланге, где поляки под натиском пруссаков оставили деревню Маркклееберг. В центре нашей позиции русские и австрийцы шесть раз атаковали Вахау и Либертвольквиц, однако каждый раз получали отпор и несли большие потери. Император, несомненно, сожалел о том, что утром ему пришлось оставить Шведский редут, сразу занятый неприятелем. Теперь их артиллерия с этой позиции осыпала градом ядер наши позиции. Наполеон приказал вновь овладеть этим холмом, что и было очень быстро исполнено 22-м линейным полком при поддержке моего полка.

После этого первого успеха император не имел возможности нанести удары по флангам вражеской армии. Фронт неприятеля состоял из многочисленных войск и представлял собой очень протяжённую боевую линию. Император решил атаковать крайние фланги, пытаясь одновременно прорвать вражеский центр. Во исполнение этого решения он направил на Вахау маршала Мортье с двумя пехотными дивизиями и маршала Удино с Молодой гвардией. Генерал Друо с шестьюдесятью орудиями поддержал эту удачную атаку.

Со своей стороны выступил со своими дивизиями маршал Виктор, принудивший к отступлению русский корпус под командованием принца Евгения Вюртембергского, но после значительных потерь этот корпус присоединился к своим близ местечка Госса. В этот момент генерал Лористон и маршал Макдональд вышли из Лебертвольксвица, опрокинули врага, и французские полки овладели лесом Гросспёсна. При атаке на этот важный населённый пункт был ранен генерал Мезон.

Напрасно многочисленная австрийская кавалерия генерала Кленау при поддержке казачьего полка пыталась повернуть ход сражения в свою пользу. Она была разбита и обращена в панику кавалерийским корпусом генерала Себастьяни. Сражение стало очень ожесточённым. Мой полк принял в нём участие. Я потерял нескольких человек, и мой первый эскадронный начальник г-н Позак был ранен ударом копья в грудь, потому что не счёл нужным защитить её, как это требовали правила, скаткой из кавалерийского плаща.

Однако князь Шварценберг при виде того, что линия его войск прорвана в нескольких местах, вывел вперёд свои резервы в поддержку основных сил. Это заставило императора дать приказ о большой кавалерийской атаке, в которой приняли участие два корпуса: Келлермана, Латур-Мобура и гвардейские драгуны. Келлерман опрокинул дивизию русских кирасир, но с фланга его атаковала другая вражеская дивизия, поэтому Келлерману пришлось отступить на высоты Вахау, захватив несколько неприятельских знамён.

Тогда король Мюрат вывел вперёд французскую пехоту, и сражение возобновилось. Русский корпус принца Вюртембергского сразу был опрокинут и потерял 26 орудий. В результате такого оборота событий центр вражеской армии был смят и вот-вот был бы прорван, но русский император, видя такое несчастье, быстро вывел вперёд многочисленную кавалерию своей гвардии. Русские кавалергарды[149] встретили эскадроны Латур-Мобура, находившиеся в некотором беспорядке, который всегда бывает после серьёзной атаки, и, в свою очередь, вражеские кавалеристы смяли эти французские эскадроны и отняли у французов 24 пушки, только что захваченные нами. Именно во время этой атаки генерал Латур-Мобур потерял ногу, оторванную ядром[150].

Однако ни одна из сторон не получила решающего перевеса в сражении, поэтому Наполеон, чтобы ускорить победу и привлечь её на свою сторону, бросил против вражеского центра свой резерв, состоявший из пехоты и кавалерии Старой гвардии и из свежих войск, пришедших от Лейпцига. В этот самый момент один полк вражеской кавалерии, который проник или случайно оказался во французских тылах, внёс некоторое беспокойство в наши колонны, находившиеся на марше. Наши войска остановились и образовали каре, чтобы не быть захваченными врасплох. Ещё до того, как причина этой тревоги стала известна, ночь заставила прекратить сражение.

На крайнем правом фланге французских войск происходили и другие важные события. В течение всего дня генерал Мерфельд напрасно пытался захватить переправу через Пляйссе, которую защищал корпус Понятовского. Однако к концу дня Мерфельду удалось захватить деревню Дёлиц, что начало угрожать нашему правому флангу. Но пешие егеря Старой гвардии под командованием генерала Кюриаля прибежали из резерва, чтобы принять участие в этой стычке. Они отбросили австрийцев за реку и захватили несколько сот пленных, среди них был и генерал Мерфельд, уже в третий раз попавший в руки французов.

Хотя поляки и отдали врагу Дёлиц, император, чтобы поднять их моральный дух,