Читать книгу - "Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы - Михаил Иванович Мельтюхов"

интерпретацией фактов». В ходе переговоров выяснилось, что Москва не идет на уступки по этому вопросу и настаивает на одновременном заключении политического договора и военной конвенции, хотя и согласна на парафирование договора[133].

Весной – летом 1939 г. Англия и Франция старались найти приемлемую основу соглашения с Германией, используя для давления на Берлин угрозу сближения с Советским Союзом. При этом они не желали иметь Москву в качестве равноправного партнера. Как откровенно заявил 4 июля английский министр иностранных дел Э. Галифакс, «наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией»[134]. Не случайно в конце июля 1939 г. Англия довела до сведения Германии, что переговоры с другими странами «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель – соглашение с Германией»[135]. Понятно, что Англия и Франция не собирались соглашаться с тем, что Советский Союз наряду с ними получит право определять, когда Германия действует как агрессор. Именно этим и объяснялась бесплодная дискуссия по вопросу об определении «косвенной агрессии». В итоге взаимной подозрительности и неуступчивости сторон англо-франко-советские переговоры к середине июля 1939 г. фактически провалились.

Опасаясь англо-германо‐японского сговора, СССР пошел на уступки в ходе возобновившихся с 18 июля в Берлине экономических переговоров. 19 июля английское руководство решило никогда не признавать советской формулировки «косвенной агрессии», но пойти на военные переговоры для того, чтобы затруднить советско-германские контакты и усилить позиции Англии в отношении Германии. Считалось, что военные переговоры позволят не допустить советско-германского сближения и затянуть время до осени, когда Германия в силу погодных условий не решится начать войну. Франция более осторожно отнеслась к военным переговорам до заключения политического соглашения. Кроме того, и Лондон, и Париж знали, что Польша и Румыния категорически возражали против пропуска Красной армии через свою территорию. В итоге в Лондоне пока отложили решение этого вопроса, обсуждая, не прервать ли переговоры с СССР вообще. Выполняя задачу изоляции Польши, Германия 22 июля решила возобновить политические зондажи Советского Союза, который в тот же день заявил о возобновлении экономических переговоров с Берлином. 23 июля в очередной беседе с англо-французскими представителями Молотов отметил, что «три правительства уже достигли достаточного согласия по основным вопросам, чтобы перейти к изучению конкретных военных проблем». 25 июля Лондон и Париж сообщили Москве о согласии на предложенные ею военные переговоры[136].

Тем временем 17–19 июля Польшу посетил английский генерал У. Айронсайд, убедившийся в том, что она не сможет долгое время сопротивляться германскому наступлению. Эти выводы не изменили позицию Лондона в отношении Варшавы, но, вероятно, подтолкнули его к согласию на военные переговоры с Москвой. В ходе неофициальных контактов с Англией Германия, шантажируя Лондон угрозой войны, требовала признания себя в качестве мировой державы и решения вопроса о Данциге. 8 июля Германия согласилась на секретную встречу с англичанами, а 22–25 июля была достигнута договоренность о неофициальной встрече в Шлезвиге. 10 июля в Берлине стало известно, что английская общественность требует действий, но правительство придерживается курса на компромисс с Германией. Этот вывод подтверждался беседами Г. Вольтата с Р. Хадсоном и Г. Вильсоном 18, 20–21 июля, в ходе которых Англия предложила Германии широкую программу политического (отказ от агрессии в международных делах, взаимное невмешательство), экономического (вопросы снабжения сырьем, торговой, валютной политики и колоний) и военного (взаимное ограничение вооружений) сотрудничества, что позволило бы достичь главной цели английского руководства – умиротворить Германию и обеспечить стабильность в Европе в условиях консолидации интересов Англии, Франции, Германии и Италии[137].

Понятно, что на фоне столь щедрых английских предложений компромисса заявления Лондона о поддержке Польши в случае войны не воспринимались в Берлине всерьез. В ходе взаимных зондажей во второй половине июля 1939 г. Германия предложила Англии раздел сфер влияния в мире, потребовала возврата колоний и отмены Версальского договора, тоже демонстрируя готовность к переговорам. Но 21 июля об этих контактах узнала Франция и, опасаясь англо-германского сближения за свой счет, передала эти сведения в прессу. Появившиеся 24 июля публикации не добавили доверия Англии со стороны ее партнеров. Несмотря на шумиху в прессе, 29 июля Англия вновь неофициально предложила Германии раздел «сфер интересов» и невмешательство в дела друг друга. Со своей стороны Англия прекращала бы переговоры с СССР, а Германия согласилась бы на сотрудничество с Англией, Францией и Италией, предоставление автономии Протекторату Богемии и Моравии и на всеобщее сокращение вооружений[138]. В ходе франко-германской переписки в июле 1939 г. Франция неоднократно заявляла, что поддержит Польшу в случае нападения на нее, но при этом конфиденциально проинформировала Германию, что эти заявления предназначаются лишь для успокоения французской и польской общественности[139].

24 июля Германия в очередной раз зондировала СССР, предлагая учесть советские интересы в Прибалтике и Румынии в обмен на отказ Москвы от договора с Англией. 26 июля Германия предложила Советскому Союзу согласовать интересы в Восточной Европе. 27 июля Англия, Франция и СССР оговорили подготовительный период для военных переговоров в 8—10 дней, но компромиссная формула по «косвенной агрессии» так и не была найдена, а советская сторона отказался опубликовать коммюнике о согласовании политического договора. 29 июля Москва высказалась за улучшение отношений с Германией и пожелала узнать германские предложения поподробнее. Опасаясь неблагоприятного для себя исхода военных переговоров в Москве, Берлин увеличивал ставки, думая о разделе Польши и Прибалтики. 31 июля в английском парламенте от имени правительства было заявлено, что соглашение об определении «косвенной агрессии» не было достигнуто, так как якобы СССР предлагал формулу, посягающую на независимость стран Прибалтики. 2 августа было опубликовано Сообщение ТАСС с опровержением этого заявления. В тот же день советская сторона выразила свое недовольство и по дипломатическим каналам, а Англия и Франция предложили, чтобы в случае возникновения не подпадающих под их определение обстоятельств, они стали бы поводом для проведения консультаций между договаривающимися сторонами[140].

Отечественная историография исходит из идеи, что англо-франко-советский союз предотвратил бы возникновение Второй мировой войны, хотя этот тезис достаточно дискуссионен, поскольку совершенно не учитывается, что англо-франко-советские переговоры были лишь одной из сторон событий 1939 г. Стремление обелить советскую внешнюю политику приводит к тому, что большинство отечественных авторов возлагает вину за срыв переговоров на Англию, Францию и Польшу. При этом основная ответственность возлагается на Англию[141], которая вела секретные переговоры с Германией,