Читать книгу - "Страна Советов. Забытые вожди - Виктор Степанов"

А тем временем в Закавказье продолжалась война. Турецкая армия пыталась прорваться к бакинским нефтяным месторождениям. Над правительством большевиков нависла угроза. Микоян отправился комиссаром на фронт. Как и четыре года назад, он сражался против турок – теперь уже в составе Красной армии. А в моменты затишья общался с солдатами и поднимал их боевой дух.

Однако силы были неравны. К июлю 1918 года турецкие войска подошли к ближайшим предместьям Баку. Меньшевики и эсеры обвиняли в военных поражениях комиссаров – членов Бакинского Совнаркома во главе с Шаумяном. Власть в Баку сменилась. Комиссары были арестованы.

Микоян понимал: когда турки ворвутся в город, они устроят расправу над сидящими в тюрьме комиссарами. Он не мог допустить гибели своих друзей и единомышленников и решил спасти их, чего бы это ни стоило. Микоян организовал боевой отряд, вооружил его револьверами и гранатами. Угрожал новым властям террором, если те срочно не выпустят Шаумяна и других большевиков. Угрозы подействовали. Ночью 14 сентября бакинские комиссары вышли на свободу.

Под грохот артиллерийских орудий и свист пуль Микоян вывел своих товарищей к набережной и сел вместе с ними на отплывающий пароход. Казалось, все волнения остались позади. Однако экипаж парохода состоял из противников большевиков. Судовой комитет отказался плыть в советскую Астрахань. Корабль взял курс на Красноводск – город, где власть принадлежала меньшевикам и эсерам. Сразу по прибытии все находившиеся на борту коммунисты, в том числе Микоян, были арестованы.

От общей группы отделили 26 человек, включая Степана Шаумяна и других комиссаров. Было объявлено, что их повезут в Ашхабад, где состоится суд. Микояна и еще нескольких большевиков оставили в красноводской тюрьме.

Лишь через месяц они узнали о том, что случилось с их товарищами. Экстренный поезд, не добравшись до Ашхабада, остановился на 207-й версте. Арестантов вывели из поезда. Их расстреляли тут же, без суда, среди туркменских песков. В историю это трагическое событие вошло как расстрел 26 бакинских комиссаров.

Анастасу Микояну предстояло провести в тюрьме несколько месяцев. Он был освобожден в феврале 1919 года.

Тем временем в России Гражданская война шла на спад. Большевикам удалось удержать в своих руках контроль над большей частью страны. Однако на местах не хватало кадров, которым руководители молодого Советского государства могли бы полностью доверять. Микоян, которого к тому моменту неплохо знали и Ленин, и Сталин, был одним из таких людей.

В сентябре 1920 года он получил свое первое партийное назначение и стал секретарем Нижегородского губернского комитета РКП(б).

Из воспоминаний Анастаса Микояна:

«Решение ЦК о переводе в Нижний Новгород было как гром среди ясного неба. Надо было ехать в новый, незнакомый край, о котором я имел тогда лишь самые общие понятия. <…> Я вышел на привокзальную площадь. <…> Спрашиваю, где находится губком. Говорят – в Кремле. Указали дорогу, и я направился по мощенной булыжником улице – навстречу своей новой жизни».

Члены Нижегородского губкома встретили Микояна настороженно. Поначалу его попросту игнорировали. Затем, чтобы проверить, на что он способен, начали взваливать одну обязанность за другой. Микоян не отказывался, понимая, что только таким способом может завоевать авторитет.

Он одновременно руководил финансовым, продовольственным, земельным, лесозаготовительным, топливным, агитационно-пропагандистским и национальным отделами губкома. А кроме того – губернской газетой и Союзом молодежи.

Казалось, обычный человек не способен справиться с таким объемом работы. Но Микоян демонстрировал колоссальную трудоспособность. В результате ему удалось заслужить всеобщее уважение.

Одной из проблем поначалу был его сильный кавказский акцент. Как-то, выступая на Сормовском заводе, Микоян услышал из зала: «Хорошо говорит человек, зажигательно! Жаль только, что не по-русски!» После этого случая Микоян начал упорно работать над своим произношением. От акцента он полностью не избавился, но трудностей с пониманием больше не возникало.

Через месяц после приезда, получив отдельную комнату, Микоян написал Ашхен письмо. Она приехала. И осталась. В те годы в Советской России еще не было общепринятых правил регистрации браков. Молодые люди просто объявили родным и знакомым, что они теперь муж и жена.

Они проживут в мире и любви 40 лет, родят пятерых детей, но так и не вступят в официальный брак, считая это пустой формальностью.

К своим 20 годам Анастас Микоян успел побывать на войне, пройти через тюрьму и подполье, научиться работать в мирных условиях. Теперь ему предстояло доказать, что он способен руководить огромным краем. Летом 1922 года Микоян покинул Нижний Новгород – город, в котором провел два года и который успел полюбить. Он отправился на Северный Кавказ.

Северо-Кавказский край существовал как отдельная административная единица до 1937 года. Его территория с населением более 8 миллионов человек в разное время включала Дагестан, Чечню, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Адыгею, Карачаево-Черкесию, Северную Осетию, а также традиционные казачьи губернии: Кубанскую, Терскую и Войска Донского, Ставропольскую и Черноморскую.

В начале 1920-х годов в этом регионе сложилась крайне непростая обстановка. Многие местные жители враждебно встретили советскую власть и в ходе Гражданской войны сражались на стороне белогвардейцев.

В 1922 году, когда Микоян прибыл в Ростов-на-Дону – столицу края, – в горах еще скрывались вооруженные отряды. А на городских улицах среди разрушенных взрывами домов бродили стайки беспризорников. В крае, который всегда считался житницей страны, после Гражданской войны свирепствовал голод.

Чтобы восстановить хозяйство, нужно было привлечь горские народы и казаков, которые издавна населяли эти земли, на сторону большевиков. Микоян понимал: жесткими мерами можно добиться лишь обратного результата. Тогда он выбрал политику компромиссов. Он, первый секретарь краевого комитета партии, выезжал в казачьи станицы и горные аулы, чтобы лично убедить несогласных: советская власть позаботится о них лучше царской.

Микоян разрешил сохранить элементы традиционного быта начиная от станичного самоуправления и заканчивая разрешением на ношение холодного оружия. Выступал против разрушения церквей и мечетей. Не позволял чиновникам нарушать права богатых крестьян и крупных торговцев. А вместо того, чтобы попытаться силой подавить антисоветское движение, объявил партизанам амнистию. Все эти меры позволили стабилизировать обстановку. Вскоре Северный Кавказ вернул себе положение богатейшего сельскохозяйственного региона.

Микоян прочно обосновался в Ростове. Вместе с Ашхен растил сыновей: за четыре года их родилось трое. Перевез к себе из Армении мать и младшего брата, Артема. Однако вскоре в судьбе Микояна, как и в жизни всей страны, произойдет новый крутой поворот.

Во второй половине 1920-х годов был взят курс на ускоренную индустриализацию. СССР нуждался в закупках иностранных технологий, станков,