Читать книгу - "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский"

причастны и бургомистры-украинцы с многочисленными украинскими чиновниками, которые верой и правдой служили оккупантам, и старосты в селах со своим активом, и руководители низовых организаций ОУН (станичные), которые ублажали оккупационные власти.

Накануне войны в Западной Украине проживало более 1 млн евреев (более половины из них – в Галиции). Ещё около 700 тыс перебежало сюда перед войной из «генерал-губернаторства» – территории Польши, захваченной немцами. Все эти мирные жители были зверски истреблены в концлагерях и гетто, расстреляны, сожжены, замучены. Евреев в селах и городах вылавливали, сопровождали в концлагеря и гетто, грабили и расстреливали полицаи под командой гестаповцев. Такая «практика» была характерна особенно для небольших городов и сел, где проживало много еврейского населения. Мы уже упоминали выше о позиции заместителя Бандеры Я. Стецько, когда он писал оправдание перед гитлеровцами под названием «Моё жизнеописание». Там он отмечал необходимость уничтожения еврейского населения по образцам нацистов. Многочисленные документы свидетельствуют о том, что ОУН-б (как и вся ОУН) в вопросе отношения к еврейскому населению занимала идентичную с нацистами позицию – позицию тотального уничтожения евреев! Ещё за несколько дней до начала войны националистическая оккупационная газета «Краковские вести», которую издавал Украинский центральный комитет (УЦК), в статье «Еврейский вопрос на Украине» писала о «засилье евреев на украинских землях» и о необходимости мести и расправы над ними. (газета «Краковские вести» 1941г. 18 июня).

18—19 июля 1941г. С. Ленкавский, шеф бандеровской службы пропаганды, провел во Львове совещание, на котором обсуждался и вопрос «О меньшинствах в Украине». Сохранилась короткая стенограмма этого сборища:

«Гупало: Главное – везде много евреев. Надо не давать им житья. Вести политику невыселения. Они будут сами бежать. А может, выделить им какие-то города, например, Бердичев? Ленкавский: Охарактеризуйте мне жидов. Головко: С ними надо поступать очень просто. Вех их надо прикончить. Левицкий: В Германии евреи имеют специальное обозначение, отличающее их от арийцев. Для нас же более интересно такое решение, как в генерал-губернаторстве. Там пометили каждого еврея. Каждый еврей должен быть зарегистрирован. Затем их определяют в гетто… Молодые, способные к труду, идут трудиться. Часть надо уничтожить. Хотя и теперь уже некоторое количество их уничтожено… Головко: Мне очень нравится немецкий взгляд на жидовствующих. Левицкий: Мне кажется, что немецкий способ решения еврейского дела нам не очень подходит. Мы должны индивидуально рассматривать каждый случай. Ленкавский: Относительно жидов – берём на вооружение все методы, которые годятся для их уничтожения…»

Все эти факты – лишь отдельные фрагменты уже заранее принятой (наподобие нацистской) программы тотального уничтожения еврейского населения на украинской земле. Буквально с первых минут оккупации программа начала свою реализацию в полном объёме. Приоритет в этом конечно же, принадлежал «украинской» полиции. Вот как о тех массовые кровопролитиях писал Юлиан Шульмейстер в книге «Гитлеризм в истории евреев» (Киев, 1990г.), характеризуя лишь отдельные факты зверств в самые первые дни немецко-фашистской оккупации Львова:

«Свидетельство Ф. Фридмана: «В первые дни немецкой оккупации, с 30 июня по 3 июля, происходили кровавые и жестокие погромы. Украинские националисты и организованная украинская полиция (вспомогательная полиция) охотились на улицах на еврейских жителей. Вламывались в квартиры, хватали мужчин, иногда всю семью, не исключая и детей».

Свидетельство Янины Хешелес: «Развеваются желто-голубые флаги. На улицах полно украинцев с палками и железяками, слышатся крики… Вблизи почты стоят люди с лопатами, украинцы их бьют, кричат: „Жиды, жиды!..“ На улице Коллонтай украинские ребята бьют евреев по головам метлами, камнями. Ведут в тюрьму „Бригидки“, на Казимировку. На бульваре их снова бьют…»

Свидетельство Рубинштейн: «На следующий день (после оккупации Львова – В.М.) немцы вместе с украинцами устроили погромы. Убили тогда около трех тысяч евреев…»

Свидетельство украинки Казимиры Порай (из дневника): «То, что увидела сегодня на рынке, могло произойти в древние времена. Возможно, так поступали дикие люди… Вблизи Ратуши дорога засыпана битым стеклом… Солдаты с эсэсовскими эмблемами, говорящие по-украински, издеваются над евреями, мучают их. Заставляют подметать площадь своей одеждой – блузками, платьями, даже шапками. Поставили две ручные тележки, одну на углу улицы Краковской, вторую на улице Галицкой, заставляют евреев собирать стекло и нести его голыми руками к тележкам… Бьют палками и кусками проволоки. Путь от Галицкой до Краковской залит кровью, которая течет из рук…»

Из свидетельств полячки Станиславы Гоголовской: «На улице Русской увидела полицейских-украинцев, которые вели каких-то людей, которых били дубинками и железными ломами… На улице Коперника попала в адскую круговерть, царил ужасный грохот, крик и плач. Люди шли с выражением отчаяния и страха. Украинские полицаи стояли по обеим сторонам вдоль тротуара, кричали: „Жиды, жиды!“ Били, если кто-нибудь пытался защищаться или кричал, что он не еврей, над ним совершали ужасное. Передо мной ногами затоптали молодого человека…»

Подобных свидетельств – сотни.

Второй еврейский погром во Львове 25—28 июля 1941 года гитлеровцы осуществили полностью руками украинских националистов. На этот раз поводом для погрома была выбрана месть за убийство евреем Соломоном Шварцбардом в 1926 года в Париже Семёна Петлюры. «Дни Петлюры» националисты превратили в страшную кровавую оргию.

Свидетельство раввина Д. Кахане: «28 июля украинские полицейские ворвались в еврейские дома, хватали молодых мужчин и отводили на Лонцкого. Подобное повторялось два дня, пока тюрьма на Лонцкого не переполнилась. Даже двор весь был забит евреями… Берет ужас, когда вспоминаю, что тогда происходило. Есть не давали. Каждый раз, когда заходила (в камеры) банда украинских националистов, издевались, убивали, кричали: «Это вам за нашего атамана Петлюру!».

Свидетельство Ф. Фридмана: «25, 26, 27 июля снова на улицах и в квартирах хватали евреев – мужчин и женщин, которых якобы брали на работы, а чаще всего – убивали. Эти убийства и издевательства проходили как „акция Петлюры“. В основном – это дело украинской вспомогательной полиции…»

Как действовала «украинская» полиция в населенных пунктах Западной Украины

«Украина больше никогда не допустит расовой дискриминации, восстановления фашизма, преследования по национальному признаку, раскола страны по языку, вере или по какому-либо другому признаку». Речь Президента Украины П. Порошенко на траурной церемонии, посвящённой жертвам фашизма в Бабьем Яру. 28.09.2014год. Со дня трагедии в Одессе 2 мая 2014г. прошло менее месяца…

Об ужасающих кровавых оргиях в Ровненской области рассказал немецкий инженер Г. Граббе, который в 1942 году был директором украинского филиала одной немецкой строительной фирмы в г. Здолбунове. Во время поездки по строительным объектам своего предприятия он оказался в Киеве, когда в ночь на 13 июля 1942 года было уничтожено 5 000 заключенных Ровенского гетто. Сотни этих несчастных людей использовались его фирмой, и Г. Граббе пытался спасти их, ссылаясь на нехватку рабочей силы. Бегая безрезультатно от одного начальника к другому, обращаясь к властям, он в течение всей ночи наблюдал за развитием этой трагедии. «13 июля около 22 часов украинские полицаи под руководством эсэсовцев окружили ровненское гетто, установили вокруг него прожектор, – рассказывает Г. Граббе. — Разделившись на небольшие группы, полицейские и эсэсовцы врывались в дома, ударами прикладов выбивали двери, если их не открывали достаточно быстро, или бросали в окна гранаты…» «Раздавались крики женщин, которые звали детей, и крики детей, потерявших отцов, – продолжал Граббе. – Но это мало волновало эсэсовцев, которые били несчастных и гнали их бегом в сторону вокзала, где их ждал товарный поезд. Людей заталкивали в вагоны. Над всем этим стоял неистовый плач, плач женщин и детей, слышались звуки ударов и выстрелов. Всю ночь под ударами плетей и грохотом стрельбы перепуганные жители гетто торопились по спецально освещенным улицам. Можно было видеть, как женщины прижимали к себе иногда уже мертвых детей, дети несли куда-то мертвых родителей, не желая оставлять на поругание их тела. Вдоль дороги были брошены десятки трупов – женщин, детей, стариков. Двери домов были разбиты, окна выбиты, везде валялись одежда, обувь, распотрошённые сумки, чемоданы и другой жалкий скарб. В одном из домов я увидел полуголого ребенка с разбитой головой,