Читать книгу - "Шокирующая архитектура - Александра Васильевна Жукова"

задачи, нужна была брутальная и основательная концепция фасада. Третий вариант итальянца как раз был наиболее подходящим, но денег на полную перестройку дворца в королевской казне не было. Да это и не входило в планы прижимистого Кольбера, нужна была «витрина» власти, в данном случае фасад, – и только. Тогда молодой король проявил себя прекрасным дипломатом, он высоко оценил работу итальянского архитектора и выразил свое восхищенное одобрение. Решено было начать строительство, и Людовик даже провел официальную церемонию закладки краеугольного камня нового фасада. Но как только осыпанного наградами Бернини торжественно проводили в Рим, работы были приостановлены.

Параллельно с участием в архитектурном конкурсе Бернини занимался созданием скульптурного портрета короля, который даже согласился на личное позирование, что было редкостью. После тринадцати сеансов портрет был завершен, на нем король изображен в экспрессивном развороте, Людовик полон динамики, внутренней энергии, перед нами великий воин и преобразователь. Однако мастерски исполненная барочная скульптура показалась королю слишком эмоциональной, это был шаг назад, таким Людовик был лет 10 назад, когда был пылким юношей, мечтавшим о том, что переделает весь мир. Но автора он не стал огорчать, король лишь одарил Лоренцо благосклонной похвалой и щедрым гонораром. Сейчас этот бюст выставлен в Версальском дворце, в Салоне Дианы в Парадных апартаментах короля и по праву считается скульптурным шедевром Бернини.

Лоренцо Бернини

Первый вариант проекта восточного фасада Лувра. 1664

Любопытно, что в Салоне Венеры в том же Версале выставлен еще один скульптурный портрет Людовика, который ему понравился гораздо больше. Он был заказан примерно в то же время известному французскому медальеру Жану Варену, королю здесь тоже около тридцати лет, он тоже облачен в аллегорические латы и мантии. Но у Варена король, изображенный в полный рост, окружен символами императорской власти. Он смотрится скорее величественным, нежели порывистым, торжественная уверенность и горделивая снисходительность – вот что было нужно августейшему заказчику.

Клод Перро

Фронтон восточного фасада Лувра. 1674

©Pack-Shot/Shutterstock.com

Та же участь ждала и заказанный Бернини конный монумент короля, над которым скульптор работал несколько лет спустя, находясь уже на родине. Маэстро остался верен себе, его герой показан в винтовом движении; вздыбленные копыта коня, развивающаяся грива и подвижные драпировки – все наполнено накалом страстей. Процесс изготовления и переправка статуи во Францию занял долгие годы, в итоге Людовик смог лицезреть произведение Бернини лишь в 1684 году. Теперь автора не было рядом, а сам король стал еще более радикален в своих пристрастиях, и теперь он не сдерживался в своем резком неприятии скульптуры. Он велел ее отправить в дальний угол версальского парка, предварительно приказав своему придворному ваятелю Франсуа Жирардону убрать у модели портретные королевские черты и придать памятнику вид некоего римского героя.

Самому же Жирардону было велено взяться за работу над королевским изваянием на коне, которое к 1692 году было поставлено в Париже на Вандомской площади. Как легко догадаться, это был внушительный монумент, прославляющий величие всесильного монарха, что вполне удовлетворило «короля-солнце». В годы Французской революции памятник разрушили, сохранилась только его авторская бронзовая копия, которая находится в Лувре. Неподалеку, во дворе Лувра, рядом с аркой Карусель, можно увидеть и копию со статуи Бернини, которая была установлена здесь в конце XX века.

Клод Перро

Колоннада Лувра. 1674

© RoSonic/Shutterstock.com

Эти статуи смотрятся, как антиподы: первая прославляет основные принципы барокко, вторая является эталоном для стиля классицизм. Это многое объясняет в том, почему таким неоднозначным выдался визит Бернини в Париж: юный король был воспитан итальянским окружением на высоких образцах искусства апеннинского полуострова, бывших в ту эпоху идеалом для всей Европы. Потому для осуществления значимого «имиджевого» проекта дворцового фасада и королевских портретов Людовик обратился к «звезде» итальянского барокко, чье имя звенело при всех дворах. Но в то же время, будучи не по годам зрелым политиком, французский монарх точно знал, какие эстетические установки ему нужны. Во время визита Бернини он утвердился в той мысли, что нужно формировать свой собственный стиль в искусстве, а не подражать итальянскому. И этим стилем будет классицизм, никак не барокко.

Лоренцо Бернини

Колоннада Бернини. Площадь Святого Петра. Рим

© cytoplasm/Shutterstock.com

Он и убедил короля в выборе классического проекта, который и был признан победителем затянувшегося конкурса на восточный фасад Лувра. Автором его стал даже не профессиональный архитектор, что лишний раз подтверждает тезис о политизированности данного вопроса, а врач и ученый Клод Перро, и что немаловажно, старший брат члена Академии, писателя Шарля Перро (да-да, всемирно известного сказочника), бывшего секретарем в Малом Совете, принимавшем окончательное решение о победителе. Положение Шарля позволило ему вовремя обратить внимание академиков на проект своего брата, но, если бы проект был слабый, никакое родство роли бы не сыграло. Слишком острым был этот «фасадный вопрос».

Клод Перро, близкий ко двору, тонко уловил меняющуюся атмосферу вокруг короля. Он был образованным интеллектуалом, в свое время переводившим классика античной архитектуры Витрувия. Перро был неплохо знаком с основами римского зодчества, которое счел наиболее точно выражающим настроение французских властей. И он предложил решить фасад в строгих линиях классицизма с портиком, фронтоном, лоджиями и ризалитами, главным украшением фасада стали безупречные по пропорциям сдвоенные колонны большого ордера. В результате Колоннада Лувра, как стали называть этот фасад, символ устойчивости и равновесия, стала программным произведением для всего будущего французского зодчества. В ней есть благородство линий, изысканность ритма, но в то же время есть некоторая отчужденность, создающая барьер между властью и гражданами. Король и министр были этим весьма довольны, и к началу 1670-х годов колоннада была возведена. Правда, к этому времени Людовик нашел другой объект для самоутверждения – Версаль, и столичные фасады уже его так не занимали.

А что же Лоренцо Бернини? Он вернулся домой, будучи уверенным в своем успехе, и продолжил свой творческий полет. Возможно, мастер и не знал о том, что происходило после его отъезда в далеком Париже, во всяком случае, он явно не придавал этому значения. Он был слишком занят многочисленными скульптурными и архитектурными проектами, среди которых