Читать книгу - "Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг. - Юлия Олеговна Хомякова"

первопроходцем которой считается Булат Окуджава. Исполнителей авторской песни стали называть бардами[75]. Юрий Визбор, Олег Митяев и другие классики авторской песни стали то и дело появляться в кино, иногда – в качестве актёров, иногда – в качестве авторов песен, исполненных другим певцом (Булат Окуджава, Юлий Ким и др.). В конце 60-х гг. с экрана зазвучали авторские песни в исполнении Владимира Высоцкого. Его особая популярность, с которой не сравнится слава ни одного из бардов, работала и на успех фильмов с его участием, даже детских. Так, в фильме Б. Рыцарева «Иван да Марья» народные песни исполняет за кадром В. Высоцкий, а песни Казначея и Кассира – В. Гафт. В 1976 г. В. Высоцкий написал несколько песен для пластинки с аудиопостановкой «Алиса в Стране Чудес» и шесть баллад к фильму «Стрелы Робин Гуда». Картину снял мосфильмовский режиссёр Сергей Тарасов, впоследствии перенёсший на экран классического «Айвенго» Вальтера Скотта.

Произведения Вальтера Скотта были известны в России ещё до революции[76], а баллады о Робине Гуде публиковались в переводах С. Я. Маршака. Фильм «Стрелы Робин Гуда» был снят в 1975 г. на Рижской киностудии: использование прибалтийской натуры «в роли Европы» было обычной практикой в СССР того времени[77]. К тому же местные «актёрские кадры» (Регина Разума, Вия Артмане, Мирдза Мартинсоне, Альгимантас Масюлис и др.) получали благодаря таким фильмам не только работу, но и известность далеко за пределами своей республики. Главную роль исполнил Борис Хмельницкий, актёр всеми любимого тогда Театра на Таганке. Однако по рекомендации сценарной редколлегии Госкино СССР директору Рижской киностудии Генриху Лепешко рекомендовалось баллады изъять и написать новые – на музыку Раймонда Паулса и стихи Льва Прозоровского. Впоследствии, уже в 1997 г., на ТВ был показан режиссёрский вариант фильма с песнями В. Высоцкого, а в 2002 г. вышло его DVD-издание. В фильме «Айвенго», снятом уже после смерти В. Высоцкого, Сергей Тарасов использовал четыре из тех шести баллад. В 1976 г. фильм «Стрелы Робин Гуда» занял 11 место в советском прокате (28,9 млн зрителей).

В 1982 г. на «Мосфильме» тем же режиссёром был снят фильм «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» по роману Вальтера Скотта «Айвенго». Сергей Тарасов включил в число действующих лиц Робина Гуда (в исполнении того же Бориса Хмельницкого) и его благородных разбойников. Сергей Тарасов и автор сценария Леонид Нехорошев, в соответствии с первоисточником, ввели в сюжет еврея-ростовщика Исаака из Йорка (его играл Григорий Лямпе, впоследствии эмигрировавший в Израиль), но из-за перестраховки все сцены, связанные с Исааком и его дочерью Ревеккой, на всякий случай убрали, показав их единственный раз в сцене турнира в Ашби. При изготовлении оборонительного вооружения средневековых рыцарей оружейники и художники по костюмам пользовались материалами ещё не переведённого на русский язык справочного французского издания 1977 г. «Энциклопедия вооружения и военного костюма. Средние века и Возрождение. VIII–XV вв.» Лилиан и Фреда Функен. Картина в прокате переместилась с 11-го на 9-е место, правда, зрителей собрала чуть поменьше – 28,4 млн, т. к. общие показатели кинопроката за эти годы снизились. Через три года Сергей Тарасов поставил фильм «Чёрная стрела» по Р.-Л. Стивенсону, а ещё спустя два года – совместный с Румынией фильм по Вальтеру Скотту «Приключения Квентина Дорварда, стрелка королевской гвардии». В обоих фильмах снимался Борис Хмельницкий, только играл он уже не Робина Гуда.

В сравнении с современными англоязычными «костюмными драмами», которые практически поставлены на поток и в Голливуде, и в Европе, эти фильмы, конечно, уступают им по материально-техническому уровню постановки (а также содержат те же ошибки в возрасте при выборе актёров на главные роли: герои произведений гораздо моложе, чем играющие их артисты). Однако о таких зрительских показателях современные «костюмные драмы» не могут и мечтать – отчасти потому, что их стало слишком много, жанр сам по себе перестал удивлять зрителей, несмотря на всё более совершенные спецэффекты. Однако для советского приключенческого фильма всегда была характерна большая изобретательность, искупавшая недостаток антропологической и географической достоверности. А подчёркнуто образовательная, просветительская функция советского исторического фильма невольно стимулировала авторов к наполнению фильма музыкой. Увы, им уступали в изобретательности, равно как и в искренности, экранизации отечественных детских книг, описывающих недавнее прошлое нашей страны. Авторы как будто утратили интерес к такому материалу, хотя это прошлое ещё вплотную соприкасалось с настоящим. В период с 1968 по 1985 г. в СССР ещё были живы люди, помнившие двадцатые годы и начало тридцатых.

По-видимому, деятели искусства, изрядно напуганные несколькими волнами репрессий и «заморозков после оттепели», научились молчать, точнее – потеряли всякое желание рисковать фильмами, снятыми на таком материале. Кроме того, мои ровесники просто не поняли бы многое из их рассказов. Нам тогда невозможно было представить себе те годы, когда не только параметры и каноны «социалистического реализма» в искусстве, но и весь хозяйственный и социальный механизм СССР ещё был в стадии становления. Именно с этой попыткой восстановить на экране сравнительно недавнее прошлое были связаны экранизации (иногда повторные) советской классики во «взрослом» и в детском кино. Так, телефильмы режиссёра Николая Калинина по одноимённым повестям Анатолия Рыбакова «Кортик» (1973) и «Бронзовая птица» (1974) ненадолго оживили интерес хотя бы юных зрителей к тематике борьбы юных пионеров 20-х гг. с «недобитками», вредящими советской власти. В своё время такие произведения сменили уже упоминавшиеся приключенческие повести начала 20-х гг., т. к. писать о сиротах, нашедших в революции новую жизнь и большую советскую семью, стало не принято: беспризорность в основном ликвидировали, по улицам уже бегали пионеры и октябрята, рождённые после Октябрьской революции. Целью воспитательной приключенческой литературы было поставлено интеллектуальное развитие: пионер раскрывает коварные планы «недобитков», демонстрируя при этом свои умственные способности. Таким образом, приключенческое начало во многом перемещается в сферу интеллектуального поединка.

Однако ввиду вышеупомянутой реабилитации «бывших эксплуататорских классов» и эта тема тоже долго развиваться не могла. Была какая-то злая ирония судьбы в том, что исполнитель главной детской роли в этих картинах, выходец из кинематографической семьи, мальчик из мосфильмовского дома на улице Пудовкина Сергей Шевкуненко (1959–1995) стал впоследствии криминальным авторитетом и погиб в бандитских разборках. Автор же литературного первоисточника, Анатолий Рыбаков, в перестроечные годы немедленно отреагировал на «смену декораций» романом «Дети Арбата», впоследствии также экранизированным на ТВ.

Повести о Великой Отечественной войне в рассматриваемый нами период, за редкими исключениями («Девочка из города» (реж. Олег Николаевский, 1985) по одноимённой повести Л. Воронко-вой), экранизировались повторно: эта тенденция, заметная в кино 60-х – начала 80-х гг., прослеживается и в детском кино. И, так же как и во взрослом кино, особого успеха эти «реанимации» не снискали. Если «Сын полка» (реж. Егор Кузнецов, 1981) по мотивам одноимённой