Читать книгу - "Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо"

как доказывает приказ, виденный мною в руках моего друга генерала Гурго, офицера для поручений императора, так что не недостаток жилья заставил французов покинуть Москву. Многие думают, что причиной этого было опасение остаться без провианта. Однако это тоже неправильно, потому что рапорты графа Дарю, главного интенданта армии, доказывают, что даже после пожара в этом городе было гораздо больше провианта, чем требовалось бы для того, чтобы кормить целую армию в течение полугода. Таким образом, не опасение голода побудило императора к отступлению. В этом отношении русское правительство не достигло бы той цели, какую оно ставило перед собой, если бы у него даже была такая цель. Цель эта была совершенно иной.

В действительности, как мне представляется, двор хотел нанести смертельный удар старой боярской аристократии, разрушив город, который был центром их постоянной оппозиции. Русское правительство, сколь бы деспотичным оно ни было, имеет большие счёты с высшим дворянством. За недовольство этого дворянства несколько императоров уже расплатилось жизнью. Самые могущественные и самые богатые представители этого дворянства сделали из Москвы постоянный центр своих интриг, поэтому русское правительство, все больше и больше обеспокоенное усилением этого города, нашло во французском вторжении возможность его разрушить. Одним из авторов этого проекта был генерал Ростопчин. Ему было поручено осуществить его, а позже он захотел всю гнусную ответственность за этот пожар возложить на французов[142]. Однако московская аристократия не ошиблась в своих подозрениях, она так громко обвиняла правительство и выказывала такое недовольство бесполезным поджогом собственных дворцов, что император Александр, во избежание личной катастрофы, должен был не только разрешить восстановление Москвы, но и наказать Ростопчина, и он, несмотря на свои патриотические протесты, приехал умирать в Париж, гонимый ненавистью русского дворянства.

Но каковы бы ни были причины московского пожара, я думаю, что сохранение Москвы было бы для французов более вредно, чем полезно. Дело в том, что для управления этим огромным городом, в котором проживало свыше 300 тысяч человек, нужно было ослабить армию, чтобы разместить в Москве гарнизон в 50 тысяч человек. В то же время пожар удалил из Москвы почти всех жителей, поэтому всего нескольких патрулей было достаточно для поддержания спокойствия.

Единственное, чем Москва оказала влияние на события 1812 года, — это то, что Наполеон не желал понять, что Александр не мог попросить у него мира без угрозы быть убитым своим окружением. Поэтому Наполеон считал, что уйти из этой столицы прежде, чем заключить договор с русскими, значило бы признаться в ощущаемой им в тот момент неспособности удержать Москву. В связи с этим французский император настаивал на том, чтобы оставаться в Москве как можно дольше, и потерял свыше месяца в бесполезном ожидании предложения мира. Это опоздание стало для нас фатальным, поскольку позволило зиме начаться до того, как французская армия смогла уйти в Польшу. Но даже если бы Москва уцелела, это ничего не изменило бы в ходе событий. Катастрофа произошла оттого, что отступление не было подготовлено заранее и не выполнено в нужный момент. Однако было нетрудно предвидеть, что в России зимой будет очень холодно! Но повторяю, надежда заключить мир соблазнила Наполеона и оказалась единственной причиной его долгого пребывания в Москве.

Потери Великой армии во время этой кампании были очень велики, однако они слишком преувеличиваются. Я уже говорил, что видел в руках генерала Гурго документ, испещренный пометками, сделанными рукой Наполеона. Из этого документа, который следует признать официальным, следует, что количество солдат и офицеров, переправившихся через Неман, составляет 325.900 человек, из них 155.400 французов и 170.500 союзников. При нашем возвращении польские и австрийские войска массами перешли на сторону врага, а почти все остальные союзники по отдельности дезертировали во время отступления. Таким образом, лишь установив соотношение между численностью французов при их вступлении в кампанию и той численностью, какая была при их втором переходе через Неман, можно сделать первый приблизительный подсчёт наших потерь. Однако из отчётов о ситуации в армии, относящихся к февралю 1813 года, следует, что через Неман переправились 60 тысяч французов, так что не хватало 95 тысяч. Из этого числа 30 тысяч, взятых в плен русскими, вернулись на родину после заключения мира в 1814 году. Общие потери французов во время русской кампании составляют, следовательно, 65 тысяч[143].

Потери в моём полку были относительно меньшими. Действительно, в начале кампании в 23-м конно-егерском полку насчитывалось 1018 человек, во время своего пребывания в Полоцком лагере в полк добавилось ещё 30, что увеличило число всадников, вступивших в Россию, до 1048 человек. Из этого числа я потерял 109 человек убитыми, 77 пленными, 65 изувеченными и 104 пропавшими без вести. Таким образом, общие потери составляют только 350 человек. В результате после возвращения кавалеристов, которых я послал в Варшаву по завершении кампании, полк, с берегов Вислы направленный за Эльбу в княжество Дессау, в феврале 1813 года насчитывал всего 693 человека верхом, все они участвовали в Русской кампании.

Видя эту цифру, император, из Парижа наблюдая за реорганизацией армии, подумал, что где-то была ошибка, и вернул мне отчёт, приказав сделать его более точным. Поскольку второй рапорт соответствовал первому, император приказал генералу Себастьяни отправиться с инспекцией в мой полк, а мне предоставить ему сведения о численности имеющихся в наличии людей. Эта инспекция разрушила все сомнения и подтвердила то, что я уже сообщал, поэтому несколько дней спустя я получил от начальника штаба очень хвалебное письмо, весьма лестное для офицеров, унтер-офицеров и особенно для меня. «Император поручает князю Бертье, — говорилось в этом послании, — выразить вам удовлетворение Его Величества за заботу, проявленную вами к сохранению людей, поставленных под ваше командование. Император, зная, что 23-й конно-егерский полк не дошёл до Москвы и не может сравниться по потерям с потерями, понесёнными полками, побывавшими в Москве, но может сравниваться со 2-м армейским корпусом, который, находясь в таких же условиях, должен был бы понести примерно такие же потери, однако 23-й конно-егерский полк, хотя и пострадал от вражеского огня больше, чем другие, тем не менее из всех полков с ним вернулось наибольшее количество людей, и Его Величество объясняет это старанием командира полка, офицеров и унтер-офицеров, а также хорошим боевым духом солдат!»

Выстроив полк и приказав зачитать это письмо перед всеми эскадронами, я рассчитывал сохранить его как славный документ для моей семьи, однако мне помешало сделать это одно сомнение, которое вы наверняка одобрите. Мне показалось не совсем правильным лишать полк документа, содержащего выражение императорского одобрения,