Читать книгу - "Что-то кроме магии - Akana again"

class="p1">Распределение в Хогвартсе в этом году прошло без сюрпризов. Школа в недоумевающем молчании выслушала речь Амбридж («патока с мышьяком», метко окрестил Флитвик пространный спич) и затаилась, гадая, чего ожидать от любительницы пушистых розовых кофточек.

Через месяц министерство громко напомнило о себе.

Декрет об образовании №23, утверждающий преподавательницу ЗоТИ в должности генерального инспектора Хогвартса, поначалу был воспринят как неудачный розыгрыш. Некомпетентность Амбридж, часто переходящая в невежество, проявилась с первых дней ее пребывания в школе. Кто же в здравом уме способен назначить такого человека инспектором? Подпись под документом и ряд замысловатых печатей развеяли последние сомнения.

— Хотелось бы знать, на основании чего будут делаться выводы о нашей профессиональной состоятельности, — холодно высказалась МакГонагалл, когда Амбридж на общем собрании в учительской закончила чтение документа.

— Выводы Министерство доверило сделать мне лично, дорогая профессор МакГонагалл, — сладко улыбнулась госпожа инспектор. — Я намерена посетить все уроки и заранее извещу каждого о дате визита. Я дам вам время подготовиться.

— Вот уж спасибо... — проворчала Трелони. Ее одернули, но поздно: Амбридж уже смотрела на нее. Наверное, так могла бы рассматривать муху жаба, прежде чем съесть.

— Если не ошибаюсь, вы преподаете Прорицания, милочка? Надеюсь, в самом ближайшем будущем мы познакомимся с вами поближе.

* * *

— «Милочка!» Собаку свою пусть «милочкой» зовет... или крысу! — кипятилась Сивилла, поспешая за Снейпом к зоне аппарации за оградой Хогвартса. — Проверяющая выискалась, посмотрите на нее!

— Никто тебя за язык не тянул. Старик еще месяц назад предупреждал насчет Амбридж, — Снейп с удовольствием аппарировал бы в Лютный в одиночестве, но на выходе из замка столкнулся с Трелони. Ее переполняло возмущение, которое она не считала нужным сдерживать до прибытия домой. К счастью, прорицательнице в ее состоянии требовался не столько собеседник, сколько слушатель, можно даже не слишком внимательный. Пусть идет себе впереди, обронив короткое замечание — выплескивать обиду в черную худую спину все-таки лучше, чем в пустоту.

— ...вот, — выдохнула Сивилла, выходя вслед за Северусом из воронки аппарации. Солнце уже опустилось за крыши, и в Лютный сползались сумерки.

— Выговорилась? Учти, я тебя не слушал.

— Какое счастье, что ты не мой муж!

— Не могу не согласиться.

И достанется какой-нибудь бедняжке такой «подарочек», подумала Трелони. Впрочем, к характеру друга Квиринуса она давно привыкла и потому лишь поморщилась в ответ на его двусмысленную реплику.

Гостиная квартиры в Лютном после смерти Мариуса почти не изменилась. Все вещи остались на своих местах, добавилось лишь несколько книг и альбомов на полках, да еще на окне повисли новые ряды цветных гирлянд.

Скворец, сидя на верхушке клетки, о чем-то обстоятельно докладывал Квирреллу. Когда вошли гости, он спрыгнул на стол и замолчал, ожидая, что скоро, как обычно, его угостят чем-нибудь вкусным.

— Наконец-то, мы с Нельсоном заждались, — улыбнулся именинник.

Как же хорошо, что можно — хоть иногда! — послать к гриндилоу в зад всех на свете инспекторш, министров, директоров, волдемортов и просто побыть в окружении тех, перед кем не надо притворяться.

— Я у себя одну рукопись раскопал... Подумал, подарю-ка ее тебе, чтоб у меня не валялась. Барон утверждает, что это сам Салазар писал. Короче говоря, с днем рождения. Разворачивай спокойно: на нем долговременные чары Прочности.

— Ну-ка... Пергамент древний, чернила... Барон совершенно прав! Северус, это королевский подарок! Отрывок какой-то длинной записи, если не ошибаюсь?

— Слизерин описал там первые опыты с левитацией. Я попробовал их повторить, получилось... Ну, ты помнишь, я рассказывал.

Квиринус, отодвинув подальше блюдце с чашкой и тарелку с недоеденным куском торта, развернул свиток прямо на скатерти и смотрел на него так, словно видел за порыжевшими от времени строчками их легендарного автора.

— Удивительный человек был... Могучий ум, обширные знания — и вдруг все бросил, женился на сестре Годрика и уехал с ней не то в Ирландию, не то еще дальше, и никто ничего о нем больше не слышал.

— Погоди, а как же его ссора с Гриффиндором по поводу чистоты магической крови? — удивился Снейп. — Разве он не из-за этого покинул Хогвартс?

Квиррелл бережно переложил пергамент со стола на полку и вернулся к угощению.

— Может быть, из-за этого. Но, думается мне, он просто разочаровался в своей теории, потому что никак не мог найти ей подтверждения на практике. И единомышленников, похоже, не приобрел, а это для философа самое обидное... Ведь никто вслед за ним Хогвартс не покинул, и новая школа — школа Слизерина, оплот чистой магической крови, — так и не была основана.

— Заманчиво верить, что Салазар был прав, — ответил Снейп. — Кажется, уж кому-кому, а не декану его Дома сомневаться в доктрине Основателя! Но когда видишь иного отпрыска чистейших кровей, у которого даже «Вингардиум» толком не получается... А маглорожденная девчонка в то же время запросто воспроизводит заклинания, какие не всякому опытному волшебнику по силам. Вот и думай, от чего на самом деле зависят магические способности.

— Положа руку на сердце, такая девочка скорее исключение, нежели правило, — возразил Квиринус.

— Как и полукровка, способный пережить «Аваду», — проворчал Северус. Выкинуть из головы школьные дела все-таки не получилось. — Правда, этим его таланты и ограничиваются.

Квиррелл очень внимательно посмотрел на друга.

— Это не исключение, господин декан. Это нонсенс. Заявляю со всей ответственностью и как магоисторик, и как волшебник, пусть и бывший, который кое-что смыслит в чарах. В свое время мы с Флитвиком обсуждали эту тему, и он был категоричен: после Убивающего заклинания не выживет никто... Эй, Северус, ты чего?

Если бы на месте Квиринуса возникли Волдеморт, Мерлин и все четыре Основателя, Снейп не заметил бы их. Он сидел, сраженный и раздавленный выводом настолько простым и очевидным, что впору было отравиться со стыда за то, что до сих пор не додумался до него самостоятельно.

Памятная табличка перед полуразрушенным домом в Годриковой Лощине бессовестно лгала: Гарри Поттер не был единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие! Заклятие не попало в него, потому что в последний момент под него встала его