Читать книгу - "YouTube. Как самый популярный видеохостинг завоевал мир? - Марк Берген"

юристами Google работала Николь Вонг. Опытный адвокат, она редко нервничала; прочитав электронное письмо от Министерства информации Таиланда в конце 2006 года, Вонг предположила, что это фальшивка. Как ни странно, оно пришло с адреса на Yahoo. Очень скоро Вонг поняла, что оно подлинное, и перечитала еще раз: Таиланд прислал список из 20 видеороликов на YouTube, которые оскорбляли короля; согласно тайскому закону об оскорблении монарха, такое деяние является уголовным преступлением. Пока ролики не уберут, говорилось в письме, YouTube будет отключен по всей стране. Прежде чем писать ответ, Вонг потянулась за телефоном. У Google не было офиса в Таиланде, но компания заключила контракт со «скаутом» — юристом, изучающим возможность открыть такой офис. Было бы очень плохо, если бы Таиланд возложил ответственность за оскорбление монархии на этого человека. Вонг набрала номер; в Бангкоке была глубокая ночь.

Как только скаут взял трубку, Вонг распорядилась: «Вам нужно покинуть страну».

Электронное письмо из Таиланда, пришедшее вскоре после слияния с YouTube, стало первым из множества неприятных напоминаний о том, какой товар купила компания Google. Этот бесплатный для всех веб-сайт был доступен в странах, где свобода выражения мнений не особо приветствуется. Когда требование или угроза исходили от какого-либо государства, они обычно попадали на стол Вонг. Она работала в сфере законодательства, связанного с Первой поправкой, перешла в Google в 2004 году и быстро дослужилась до позиции заместителя главного юриста. Коллеги окрестили ее «Решательницей» (The Decider), обыграв прозвище президента Буша, которое он сам себе дал. (Ей даже заказали футболку с большой надписью «Суперженщина D.».) Большая часть политической идентичности Google сформировалась в противовес макиавеллиевскому морализму эпохи Буша — Чейни. В первые годы своего существования Google придумала себе кредо: «Не будь подлым» (Don’t be evil) — корпоративный слоган для компании, которая ненавидела слоганы. Таким образом они боролись с опасениями, что Google будет подлым образом использовать интимные подробности, собранные из поисковых запросов пользователей в Интернете. На практике этот слоган символизировал непоколебимую веру Google в то, что Интернет по своей сути является силой добра. В 2006 году компания перенесла поиск на материковый Китай; требования подвергать цензуре результаты запросов типа «площадь Тяньаньмэнь» ее руководство оправдывало тем, что Всемирная паутина ослабит автократическую хватку Китая в любом случае, даже если вычеркнет некоторые фрагменты.

YouTube начал работать над версией своего сайта для Китая в условиях аналогичных ограничений. За это проголосовал Стив Чен, соучредитель, родившийся на Тайване. «Если нам нужно попасть в Таиланд, то уважайте королевскую семью, — сказал он. — Если мы приходим в Китай, следуйте правилам». Но операционные сложности и противодействие со стороны других коллег похоронили этот проект.

В целом сотрудники Google считали себя гордыми противниками правительственной цензуры, когда это было возможно. «Решательнице» Вонг поначалу это давалось относительно легко. Поиск отправлял людей в другие места Сети, и Google могла под благовидным предлогом дистанцироваться от сайтов, которые она только индексировала и на которые давала ссылки. Это стало сложнее в 2003 году, когда Google купила программный инструмент Blogger, который превратил веб-дневники в легкий товар, а Google — в собственницу целой массы онлайн-контента. Однако Blogger был управляемым. Юристы могли быстро разобраться в письменном тексте, а люди в одной стране обычно писали и читали записи на одном языке. Тайские блогеры вели блоги на тайском, греки — на греческом. Поэтому юристы Google разработали систему для отслеживания юридических рисков в зависимости от региона.

А потом YouTube все испортил. Разросшийся вавилонский видеосайт сделал управление Интернетом практически невозможным, особенно по мере его распространения по всему миру. Внезапно греческие футбольные фанаты могли снять видео, высмеивающее основателя современной Турции, чтобы поддразнить враждебных соседей. Именно это и произошло в марте 2007 года. У Турции не было проблем с пониманием этого греческого видео. После появления клипа турецкий судья велел интернет-провайдерам заблокировать в стране YouTube, и тамошние чиновники, по-видимому, не подозревавшие, что сайт принадлежит Google, не сообщили об этом в компанию. (Однако позже возмущенные турки устроили акцию протеста у здания стамбульского офиса Google.) Вонг часами отвечала на телефонные звонки, разбираясь в турецком законодательстве. Однажды вечером она сидела у себя дома, открыв на компьютере 67 различных турецких видеороликов, и пыталась принять решение.

Чтобы решить проблему Таиланда, Вонг предложила технологию, которая позволяла удалять ролики, оскорбляющие тайского короля, только в Таиланде и больше нигде. Тайские официальные лица приняли это предложение. В Турции аналогичное предложение принято не было, и там YouTube остался в черном списке. Вонг хотела избежать навязывания норм Google другим странам; но все-таки обсуждала с коллегами возможные варианты отказа от соблюдения национальных ограничений — например, если Индия, которая тогда объявила гомосексуальность вне закона, потребует удалить соответствующие кадры. «В чем наша главная задача? Это „Быть везде, нигде не попадать за решетку и процветать в максимальном количестве мест“», — сказала Вонг газете The New York Times через год после эпизода с Турцией.

Профессор права Колумбийского университета Тим Ву предложил иную формулировку растущей роли Google в качестве главного стража и модератора информации по всему миру. «Чтобы любить Google, нужно быть немного монархистом, — сказал он газете. — Нужно доверять тому, как люди традиционно относились к королю».

* * *

Однако внутри YouTube все смахивало не столько на монархию, сколько на шумный парламент.

До прихода в Google бывший хактивист Мика Шаффер пытался писать стандарты для команды модераторов YouTube, обеспечивая баланс между свободой слова и респектабельностью. Для этого нужно было хорошо ориентироваться на обширных и загадочных просторах Интернета. Первоначальное руководство занимало 70 страниц и включало раздел под названием «Шок и отвращение» с советами о том, как определить ролики, подлежащие ограничениям (в кадре принадлежности для употребления наркотиков, гениталии животных, взрослые в подгузниках в качестве фетиша) и удалению (плейлисты с детьми в купальных костюмах или на гимнастических снарядах, с намеком на использование в сексуальных целях). «Применяйте свой здравый смысл!» — говорилось в подписи под двумя видеозаписями. На одной из них женщина с намеком подносит ко рту банан («отклонить»), а на второй другая женщина ест корн-дог обычным способом («нормально»). Если видеоролик «злонамеренно распространяет ненависть в отношении защищаемой группы», его необходимо удалить, а если он провоцирует выражать «извращенные взгляды» в комментариях (например, Эндрю Дайс Клэй или Энн Коултер), его следует пометить как пикантный.

Найти границу и провести ее всегда было нелегко, и единодушие в таких вопросах достигалось крайне редко. Однажды модераторы нашли учетную запись мужчины, который в своей комнате разглагольствовал о кошерной пище. Он проповедовал маргинальный антисемитский заговор,