Читать книгу - "Автобиографические записки.Том 3 - Анна Петровна Остроумова-Лебедева"

фокусе. Каким-нибудь небольшим движением послушной руки, какой-нибудь одной чертой или мазком он передавал все — характер модели, остроту ее жеста и свои художественные переживания.

Рисунок у него был точный, мощный, упрощенный. Все его творчество производило впечатление глубокой правды, искренности и серьезности. Ни одного штриха или жеста лишнего.

Собираясь пойти на выставку, я боялась, что увижу этнографию. Но я ошиблась. У него, в его произведениях, сочеталась острота и точность восприятия предмета и преображения его. Вы верите. Он вас убеждает, что все, что он изобразил, было именно так, а не иначе. И в то же время его подход к натуре глубоко индивидуален, а исполнение в высшей степени художественно. Есть вещи, исполненные гениально. Он сконцентрировал в своем искусстве все достижения художников XIX и XX веков, и я считаю его Рафаэлем нашего времени. Его внешность соответствовала его творчеству: среднего роста, сильный, крепкий, отличный гимнаст. Сдержанный и внешне холодный при наличии огромного художественного темперамента. Его лицо напоминало камею. Он был очень красив. Характерные черты рта выражали замкнутость и сдержанность: темные глаза, взгляд острый, наблюдательный и сторожкий, как у птицы. С прежнего времени и до моей с ним встречи в Париже прошло около десяти лет. За это время он мало внешне изменился. Весь его облик был, как и прежде, человека сдержанного, крепкого, культурного, темпераментного и в общении с людьми — благородного. Вот это Яковлев.

Хочу поместить здесь несколько биографических данных о нем. Родился А.Е. Яковлев в мае 1887 года. Умер в возрасте около пятидесяти лет, в Бостоне. Первоначальное образование получил в гимназии Мая. Окончил Академию художеств в 1912 году по мастерской Кардовского картинами: «Баня» и «Купание», за которые получил заграничную поездку. Еще до окончания академии он выставил картину — коллективный портрет своих товарищей — общество «Мир искусства». В 1914 году он уехал за границу.

Война застала его в Италии. Он главным образом жил в Риме, потом ездил на Майорку, побывал в Испании. Привез в Россию картины: «Скрипач», «Виолончелист» и портрет американского художника. В 1915 году ездил в Китай, где много работал. В 1916 году опять вернулся в Россию, но вскоре уехал в Шанхай, откуда привез работы: «Рыбаки», «Китайский театр» и др. В 1917 году он уехал за границу, где работал и умер…

На выставке Сезанна было очень много народу. Интерес к ней, видимо, и среди широкой публики, и среди художников был очень большой. Глядя на его натюрморты, пейзажи, портреты и композиции, я думала о том, как странно, что одно время его считали импрессионистом. Какое это было недоразумение. Он резко отвергал академическое искусство и искусство импрессионистов, прокладывая собственный, но для идейного реалистического искусства неприемлемый путь.

Сезанн признавал только локальный тон предмета.

В то же время Сезанн сосредоточивал свое внимание на передаче интенсивного, наиболее полнозвучного тона, старался связать его со светом, с тенями и рефлексами. Он часто употреблял синий цвет, считая его наиболее подходящим для передачи игры света на изображаемых предметах. Отыскивая и давая самую сущность предмета, он проводил широкое обобщение, отбрасывая все случайное, второстепенное.

Французы считают его продолжателем великих реалистов прошлого: Тинторетто, Тициана. А я нахожу, что в области цвета и тона живописи и созвучия ее он шагнул дальше этих венецианцев. Богатство его красок напомнило мне испанского художника Теотокопули (прозванного Эль Греко). У него совсем другая была гамма живописных созвучий, красок, не в этом их сходство. Сходство — в неисчерпаемом богатстве живописи, в ее силе и мощности. Они оба умели глубоко проникать в тайные законы краски и колорита, понимая их каждый по-своему.

Но живопись Сезанна монолитнее, чем у Эль Греко. Все части его картины связаны между собой и образуют удивительную гармонию в передаче сущности материи.

У Сезанна при жизни было много врагов среди художественных критиков, среди товарищей. Его часто упрекали в неумении рисовать. И вот на выставке, среди собранных его вещей, взятых из разных частных собраний, я наслаждалась многими, отлично нарисованными и хорошо построенными. Но конечно, глядя на его творчество, можно прийти к заключению, что он был главным образом колорист. Проблемы графического рисунка его не интересовали.

Эта выставка доставила мне огромное удовольствие, тем более что к нему присоединилась радостная мысль, что, вернувшись в Россию, я, как и прежде, не раз смогу доставить себе наслаждение искусством Сезанна. Ведь мы, русские, имеем в Москве великолепные образцы его искусства. А среди русских художников есть многие, которые испытали на себе влияние Сезанна…

Относительно третьего выдающегося мастера, выставку которого я видела, буду более кратка.

Художник Пикассо имел, как и Сезанн, большое влияние на поколение молодых художников. Я говорю это на основании мною виденных многочисленных маленьких выставок.

Уже несколько лет слышала я разговоры о том, что Пикассо круто повернул курс своего искусства и стал писать реалистические вещи. Он как бы отказался от своих прежних догматов, чем вызвал крупное неудовольствие среди своих учеников и последователей.

На выставке его произведений картин с реалистическим направлением я не видела, хотя там были работы начиная с 1918-го по 1926 год включительно. Были выставлены главным образом натюрморты и композиции из женских фигур: женщина у окна, женщина-скульптор, женщина с мандолиной. Геометризм в его творчестве перешел в законченную систему кубизма.

Искусство Пикассо умозрительно, догматично и надуманно. В искании геометрических форм он нарушает все законы логики и создает свой мир нереальных, искалеченных и не могущих жить людей.

Его искусство озадачивает, ошеломляет, бьет обухом по голове, но и только. Например, картина: большая ровная поверхность, посыпанная крупой или грубым песком. Крупа покрыта черным каретным лаком. Немного сбоку проходит вертикально неширокая голубая полоса и под углом к ней — белая. Это все.

Определенно чувствуется, что у художника одна цель — удивить зрителя.

В дни выставки Пикассо ежедневная пресса его очень бранила, и были авторы, которые восклицали: «Как, выставка Пикассо! Он, значит, жив, а мы думали, что он давно уже умер!»

Когда я была на выставке, кроме меня, никого не было. Только один гражданин, очевидно заведующий выставкой, показывал двум американцам произведения Пикассо.

У нас в Москве Пикассо хорошо и обильно представлен в бывшей Щукинской галерее. Есть там его ранние работы, когда он писал просто и реально, и потом — целый ряд его картин, показывающих постепенный ход его развития в сторону кубизма. Занятные, талантливые вещи.

Вообще, любопытный и одаренный художник, но за последнее десятилетие ничего нового не давший.

Вот эти три персональные выставки, которые остались