Читать книгу - "Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. - Теофил Лапинский"

быть уверенным в его коварстве. Он говорит очень много, очень щедр на лесть и на предложение своих услуг, но когда доходит до дела, он отрекается с большой наглостью. Лжецы среди своих, они еще более обманывают врагов, и кто полагается на рассказы туземцев о стране, оказывается жестоко одурачен. Этот отвратительный порок лжи отчасти является следствием печального состояния страны; принужденные русскими держать в тайне положение своей страны и даже свои мысли, обманываемые и обсчитываемые алчными лазскими купцами, единственными чужестранцами, с которыми им приходится иметь дело, адыги почти вынуждены прибегать ко лжи. Недостаточность религиозных понятий также является одной из причин развития этого порока.

Коран, который в корне осуждает обман, был введен честолюбивыми мужами, не гнушавшимися никакими средствами для распространения и укрепления своего влияния и способствовавшими широкому распространению данного порока. Пожилые люди уверяли меня, что в былые времена слово значило куда больше, чем ныне, и что еще сегодня клятве на Коране верят куда меньше, чем простому рукопожатию по старому обычаю. Если чужеземец хочет чувствовать себя в этой стране в безопасности, ему необходимо стать членом какого-нибудь рода или семьи, одновременно тем самым получив и право гражданства. С этой целью собирались старейшины рода или семьи, устраивали смотр– совет, давали друг другу слово и пожимали руки в подтверждение того, что будут общаться как родственники и братья, помогать во всем. В каждом случае необходим карар[48] – только тогда можно надеяться, что адыг выполнит свои обязательства. Неразрывный союз заключают два друга, если они после совершения карара надрезают мизинец и высасывают друг у друга несколько капель крови. Такая дружба священнее, чем самое близкое кровное родство, а его разрыв – неслыханное дело. Старые черкесские княжеские семьи и уорки, которые женились только между собой, охотно искали возможности заключения союза с абазами, ставшими более сильными, чем они. Заключалось это в том, что черкес отдавал своего новорожденного сына на воспитание в одну из влиятельных абазских семей, чтобы ребенок кормился с абазскими детьми молоком одной матери. Подобное молочное родство высоко ценится. Если адыг заключил карар, то он его очень редко нарушает; всеобщее презрение, а часто и кровная месть преследуют за измену.

Воровство – второй большой порок в этой стране, и примечательно, что в местностях, где мало черкесов или вообще их нет, воровство также редкость. Чаще всего воруют детей, рабов, лошадей и волов. Совершить воровство, несмотря на отсутствие полиции и замков, как правило, очень непросто. Как только во дворе или на пастбище исчезает скотина и замечается кража, пастухи стреляют из ружей и издают своеобразный пронзительный крик, который можно услышать очень далеко. Каждый житель, который слышит этот крик, повторяет его, стреляя при этом из ружья или пистолета. В мгновение всюду слышны только резкие крики и выстрелы. Все мужское население выскакивает на улицу, стреляя и крича, чтобы занять все пути и тропинки. Пока одни охраняют все ходы и выходы, другие с собаками обыскивают кустарники и лес. Если же вор сел на украденного коня и убегает или воров несколько, то начинается многочасовая дикая погоня-охота с ужасным шумом. При этом жители всех близлежащих мест стараются поймать воров. Последние отстреливаются, но если их поймают, обычно не сопротивляются. Очень редко вор может исполнить свое намерение, если у него нет в запасе нескольких часов или помощника из той местности, где он намерен совершить кражу. Ворованная скотина, как правило, сразу забивается, шкура с нее снимается, разрезается на куски и быстро выделывается, чтобы от кражи не осталось никакого следа. Чем дальше находятся русские, тем меньше происходит краж, чем ближе – тем больше.

Русские – лучшие покупатели краденых детей, лошадей и рогатого скота. Вор уверен, что ему удастся быстро снести свою добычу, и если его не видали, то он может опять возвратиться к своим и совершить новые похищения. Пши и уорки – наиболее опасные и известные воры в стране. Пойманный на месте преступления вор, как правило, раздевается до рубашки и не отпускается на волю раньше, чем он сам или его фамилия выплатит выкуп. Но очень опасно ранить или убить вора, ибо в этом случае его фамилия требует деньги за кровь.

Попытки наибов положить предел воровству некоторое время увенчивались успехом, но начавшиеся затем ссоры имели следствием ужасающее увеличение воровства. Но если последнее, к сожалению, обычно, то грабежи и разбои – нет. Никогда не случается, чтобы воры ворвались даже в наименее охраняемый двор или чтобы одинокий путник на дороге был ограблен или даже убит. Причина этому – особенная, но крепкая организация общественного союза в этом народе, где все ответственны один за другого, каждое племя, каждая фамилия – за принадлежащих к ним и живущие каждого юнэ-из – за преступление, совершенное на их земле.

Соседи живут между собою в согласии, которое могло бы служить примером для сельских жителей в Европе; полевые работы производятся всегда сообща несколькими соседями. Если один из дворов разорен пожаром, падежом скота или нападением врага, если русские взяли в плен кого-нибудь из фамилии и необходим выкуп, то приходят на помощь не только соседи, но и члены фамилии, живущие в отдаленнейших местах страны, и если этого недостаточно, то помочь обязано все племя. Таким образом, естественно, что в этой стране так же мало бедных, как богатых; нищие неизвестны.

Замужние женщины – несчастнейшие существа в Адыгее. Кроме того, что они должны помогать мужчинам в полевых работах, они делают сукно, полотно, одежду и обувь. Они должны натаскать в дом воды и дров, ухаживать за скотом, даже и за лошадьми, приготовить обед и вести все хозяйство. Зимой они очень страдают от холода из-за недостатка одежды; но самое тяжелое – это молоть муку. В стране только изредка встречаются маленькие водяные мельницы. Каждый двор имеет свои ручные мельницы, которые очень плохи. Заготовленной муки нигде нет; женщины ежедневно мелют лишь то количество муки, которое необходимо на хозяйственные нужды. Следует отметить, что, тогда как женщины замучены работой, девушек, как у богатых, так и у бедных, очень оберегают. Они освобождены от всех тяжелых домашних и полевых работ, занимаются только шитьем и вышиванием и достигают в этом большого искусства. Чужеземцы бывают чрезвычайно удивлены, найдя под соломенной крышей абазской сакли нежных, хорошо одетых девушек с белыми руками, не носящими ни малейших следов тяжелой работы. Между девушками встречаются настоящие красавицы, но, едва выйдя замуж, они теряют быстро свою красоту, и через год замужества бедняжку едва можно узнать. Впрочем,