Читать книгу - "Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III - Виктор Холенко"

сюрпризом. Дело в том, что мы с ним были давно уже хорошо знакомы, даже дружили, как принято говорить, семьями. Познакомились мы как раз в Яковлевке, где он работал в райкоме партии в качестве заведующего орготделом и совсем недавно был переведён на работу в другой район края, а у меня просто из головы вылетело – в какой именно. И вот на тебе, пожалуйста! Тесен мир и в самом деле, однако. Эту, такую неожиданную встречу, я принял тогда за хороший знак судьбы, что в конце концов в будущем во многих отношениях и подтвердилось.

Анатолий провёл меня до выделенной нам квартиры. Она оказалась всего в двух шагах от райкома и райисполкома, расположенных в первом подъезде длинной пятиэтажки на несколько подъездов, а будущая наша квартира была всего через два или три подъезда, буквально в середине этого недавно построенного и не совсем ещё заселённого дома. Квартира на втором этаже из двух просторных комнат с выходами окон на противоположные стороны дома, на кухне – югославская электропечь «Горение», туалет и ванная комната раздельные, постоянно горячая и холодная вода. Для меня всё это тогда – просто фантастика! Всё показал мне лично председатель райисполкома и вручил ключи от квартиры.

– Переезжай, не медли, – сказал он. И пожимая руку, предложил: – Может, ко мне забежим на кружку чаю? Живу в этом же доме, только в последнем подъезде…

Но я отказался: время было уже позднее – надо ещё домой добираться. К тому же грызли сомнения, отпустит ли меня Горовой. Но Анатолий тут же успокоил: мол, с ним уже всё обговорено – помогли ребята из сектора печати крайкома партии убедить его в этом решении на мой перевод, дело было только за моим согласием. На этом мы и распрощались. А глубокой ночью я был уже дома в Яковлевке, за всю дорогу даже словом не обмолвился со своим верным водителем Андреем Пархоменко о причине нашей поездки в Славянку. А он, всегда парень очень тактичный, и не спрашивал об этом…

Сверх ожидания дальнейшие события развивались просто стремительно. Утром следующего дня, когда я пришёл привычно раненько на работу в редакцию «Сельского труженика», там меня уже ждал на крылечке Сердюк Афанасий Петрович – редактор многотиражки арсеньевского завода «Аскольд», назначенный крайкомом партии мне на смену в Яковлевском районе. Никому не говоря ни слова в редакции, мы тут же направились с ним в райком партии, где нас незамедлительно принял первый секретарь райкома партии Олег Петрович Горовой. Ему уже всё было известно о наших назначениях, и он, видно, крепко обидевшись на меня за то, что в этой кадровой рокировке я действовал через его голову, в последовавшем разговоре мою персону откровенно подчёркнуто просто игнорировал и даже не подал руки при прощании. Я очень уважал этого человека, с которым всегда легко и интересно было работать, который всегда как-то тактично прикрывал меня, если у меня случались какие-либо невольные просчёты в работе, никогда не отказывал мне практически в любой просьбе – по работе ли, иль просто бытового характера. Честно скажу, я был просто влюблён в этого человека, на редкость деликатного и порядочного во многих отношениях партийного работника, каких в ту пору было уже не очень много. Однако поступи я иначе, попросив его лично о возможном переводе в другой район, уверен, он никогда бы меня не отпустил и постарался бы убедить и крайком партии не удовлетворять мою просьбу. Поэтому мне просто ничего не оставалось, как идти к намеченной цели обходным путём, используя собственные наработанные связи с работниками сектора печати крайкома партии…

С переездом на новое место я тоже не стал затягивать, хотя оказалось очень трудно в этом сугубо сельскохозяйственном районе найти подходящий транспорт для перевозки вещей на самый юг Приморья. К тому же и к Горовому в сложившейся ситуации просто не хотелось уже обращаться за помощью. Но всё-таки, как оказалось на деле, я всё же не зря проработал три года в этом районе: многие люди относились ко мне с уважением, здесь появилось у меня немало знакомых и даже хороших друзей. Одним из них был главный инженер местного стройуправления и мой сверстник с красивой украинской фамилией – Дума. Он как раз в это время исполнял обязанности начальника стройуправления, уволенного буквально накануне с должности (был очень большой шум: этот самый начальник с характерной кавказкой фамилией несколько лет руководил стройпредприятием, имея на руках фальшивый диплом инженера-строителя). Этот мой хороший знакомый Дума, с которым мы сдружились ещё три года тому назад, когда я только что приехал в район, и нам довелось почти месяц жить в одном номере местной гостиницы, нашёл для меня по-дружески необходимый транспорт с хорошим водителем: грузовики стройуправления часто ходили за стройматериалами в Уссурийск, а этот город всего на полпути от Славянки. Поехал с нами и сам мой приятель Дума. Кстати, в этой поездке с нашим водителем произошёл довольно занимательный случай. Когда мы приехали к ночи в Славянку, перетащили втроём в квартиру все вещи и начали готовить на скорую руку ужин, этот водила включил в ванной горячую воду. И хотя по не промытым ещё трубам из крана шла какая-то коричневая вода, он, даже не дожидаясь, когда вода хоть немного посветлеет, залез в ванну, извергая восторженные ахи и охи и приглашая нас последовать его примеру, чем нас хорошо повеселил перед ужином. А утром, когда ребята уже уехали, я включил сам в ванной кран с горячей водой. И, к моей вполне понятной радости, из крана пошла чистейшая горячая вода. Эта была самая первая в нашей семье квартира со всеми коммунальными удобствами. А мне в ту пору, как-никак, шёл уже 38-й год. Вот так-то…

Письмо четырнадцатое

Перо синей птицы

1

Память о Русской Америке непреднамеренно запечатлелась на картах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Например, населённые пункты с именем Седанка есть на Аляске, на Камчатке, в пригороде Владивостока и… в Забайкалье. Вряд ли это случайность. Не знаю, когда появились все эти посёлки и кто их основал. Конечно, можно предположить, что таким образом оставили свой исторический след первые русские поселенцы Аляски, которые были вынуждены идти к северным американским берегам в XVIII–XIX веках через Иркутск, Якутск, Охотск и Петропавловск-Камчатский – другого пути у них туда просто ещё не было. Однако, скорее всего, так оно и могло быть на самом деле, этаким образом отпечатался именно обратный маршрут русских американцев, многие из которых решили вернуться в Россию после продажи Аляски в 1867 году