Читать книгу - "Расколоведение. Введение в понятийный аппарат - Александр Валерьевич Слесарев"

может решаться в индивидуальном порядке на основании: 1) степени виновности каждого из воссоединяемых священнослужителей в нарушении церковного мира и единства; 2) установления срока воссоединения «в сущем сане».

Пример дифференцированного отношения к раскольническому епископату, основанного на рассмотрении личной вины каждого из них, явили отцы VII Вселенского Собора. Приняв с сохранением архиерейского звания наименее последовательных сторонников иконоборческой идеи, Собор рассматривал возможность применения акривии по отношению к убежденным противникам иконопочитания. Несмотря на воссоединение всего иконоборческого епископата «в сущем сане», отцы VII Вселенского Собора на основании многочисленных прецедентов предшествущих столетий указали еще один путь уврачевания церковных расколов, включающий избирательный подход в применении канонической строгости или снисхождения. Изложение хода дискуссии относительно данного вопроса отражено в первом соборном деянии[281].

Примером следования дифференцированному подходу, основанному на хронологическом принципе, может служить позиция Русской Православной Церкви, выработанная применительно к священнослужителям, воссоединявшимся из обновленческого раскола. На заседании Священного Синода, проходившем 8–9 декабря 1943 г., состоялось принятие решения об отказе в признании действительности всех обновленческих рукоположений, совершенных после 2/15 апреля 1924 г. (даты наложения канонических прещений на лидеров раскола)[282]. Однако данное категоричное решение содержало значимую оговорку: «Тяготеющее над всеми обновленцами Патриаршее запрещение от 2 апреля 1924 г. да не послужит препятствием к принятию в священных степенях всех обновленческих ставленников, которые усмотрены будут содействующими и споспешествующими воссоединению других, притом и поставлены архиереями, не вызывающими канонического сомнения. Однако таким исключительным снисхождением могут воспользоваться лишь те, кто поспешит обратиться с покаянием до Святой Пасхи предстоящего 1944 года»[283]. Таким образом, в середине 1940-х гг. соображения икономии позволили священноначалию Русской Православной Церкви временно смягчить действие церковных правил в отношении раскольнического духовенства, внутренне готового к воссоединению с канонической Церковью и способного оказать плодотворное содействие восстановлению церковного единства. Одновременно с этим устанавливался срок действия канонического снисхождения, по истечении которого обновленческие священнослужители принимались исключительно на условиях акривии.

Богословско-каноническое обоснование воссоединения раскольнических клириков «в сущем сане»

Сохранение потенциальной возможности воссоединения раскольнических священнослужителей с кафолической Церковью «в сущем сане» может представляться неким противоречием фундаментальным нормам церковного права, совершенно однозначно констатирующим недействительность всякой хиротонии, совершенной в расколе. Анализируя эту проблему, авторитетный православный канонист архиепископ Петр (Л’Юилье) отмечал, что, согласно логике церковных правил, неканоничность хиротонии «влечет за собой ее недействительность, хотя и не уточняется, следует ли ее считать не бывшей или же речь идет о восполнимом недостатке»[284]. Иными словами, всякое поставление на иерархическое служение, совершаемое в расколе, не может быть признано действительным для кафолической Церкви. Однако в процессе преодоления раскола, волеизъявлением соборного голоса Церкви и из соображений икономии, бывшие схизматические клирики иногда могут быть призываемы на церковное служение без видимого повторения хиротонии. Необходимыми условиями для признания действительности раскольнических рукоположений являются исповедание схизматическим сообществом, из которого принимается священнослужитель, истинного православного вероучения и наличие в этом сообществе неповрежденной линии апостольского преемства рукоположений. Священнослужители инославных или раскольнических сообществ, не сохранивших православного исповедания веры или канонической линии иерархического преемства, воссоединяются с Православной Церковью в статусе мирян[285].

Допущение практики воссоединения раскольнических клириков «в сущем сане» естественным образом порождает потребность ее богословско-канонического обоснования с учетом рассмотренной выше[286] принципиальной церковной позиции, отрицающей наличие в расколе полноты благодатных дарований, необходимых для епископского и священнического служения. Рассуждая над этим вопросом, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский) указывал на необходимость восприятия отделившихся от кафолической Церкви христианских сообществ в качестве особой категории церковного состояния, подобной разряду падших или кающихся. При таком подходе раскольники мыслятся не столько чуждыми Церкви, сколько согрешающими и за это лишенными полноценного церковного общения. По мысли Патриарха Сергия, даже в состоянии экскоммуникации схизматические группы «еще находятся в Церкви и под ее воздействием», они «отчуждены от Церкви, конечно, более, чем падшие: они не только согрешают, но и не признают Церкви и воюют против нее. Однако отношение к ним Церкви остается тем же, что и вообще к падшим»[287]. Из этого следует, что отход от общения с кафолической Церковью, хотя и является тягчайшим духовно-нравственным преступлением, не выводит раскольников за пределы церковной природы. Допуская возможность признания действительности совершаемых раскольниками таинств, Церковь отнюдь не признает полноты их спасительного значения для верующих. Парадокс противопоставления реальности (действительности) и сотериологической значимости (действенности) раскольнических священнодействий вполне обоснован. Любое таинство, недостойно принимаемое христианином даже в канонической Церкви, может вмениться ему «в суд и во осуждение». Тем более это касается таинств, совершаемых в состоянии разрыва с кафолической Церковью[288].

Целый ряд авторитетных представителей православной богословской науки (Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский), митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев), епископ Далматинско-Истрийский Никодим (Милаш), протопресвитер Георгий Флоровский, протоиерей Сергий Булгаков, протоиерей Ливерий Воронов, протоиерей Владислав Цыпин, профессор А.В. Карташев) допускал возможность объяснения практики воссоединения раскольнических клириков «в сущем сане» церковным признанием действительности их рукоположений[289]. В качестве весомого аргумента, подтверждающего данную позицию, отмечается традиционное для Православной Церкви предпочтение повторять те таинства, реальность которых находится под вопросом.

Например, 83 правило Карфагенского Собора и 84 правило VI Вселенского Собора в случае отсутствия информации о крещении младенца предписывают совершение над ним таинства Крещения. Таким образом, Православная Церковь в сомнительных ситуациях полагает меньшим злом повторение неповторимого таинства, нежели сохранение надежд на возможное восполнение отсутствующего таинства при вхождении раскольника в церковное общение[290].

Принципиально важно отметить, что принятие нескольких раскольнических священнослужителей «в сущем сане» не может создавать прецедент и рассматриваться как основание к признанию действительности всего священства в той схизматической группе, к которой они принадлежали. Примененная единожды икономия не исключает последующего изменения церковной позиции в сторону акривии. Например, в 1935–1953 гг. Элладской Православной Церковью в отношении духовенства «флоринитской» ветви греческого старостильного раскола применялся принцип акривии, в 1953–1963 гг. принцип икономии, а с 1963 г. снова принцип акривии[291]. Предоставленная канонами возможность вариации в выборе церковного отношения к раскольническому духовенству продиктована главным образом практическими соображениями. Теоретически не отрицая возможность принятия раскольников «в сущем сане», Церковь каждый раз учитывает соображения пользы церковной и возможные последствия такого воссоединения. В этой связи Патриарх Сергий (Страгородский) указывал на то, что церковные правила не являются неизменными догматическими определениями о предметах веры и не могут действовать автоматически. Святые каноны ориентированы на руководствование ими в процессе церковного судопроизводства, следовательно, всякий случай применения канонических правил требует отдельного судебного решения. Указывая на недействительность хиротонии, совершенной при особом стечении обстоятельств (например, в расколе), «правила говорят