Читать книгу - "Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан"

Николай Орезмский, «De Moneta», около 1360[20]

«Первой панацеей для страны, которой плохо управляют, становится инфляция; второй — война. Обе поначалу приносят процветание, обе ведут к конечному краху Обе являются прибежищем политических и экономических авантюристов».

Эрнест Хемингуэй

Что происходит, когда стоимость валюты снижается вдвое? Инфляция имеет несметное число последствий, она разрушает все экономические связи. Утверждение, что инфляция — это «просто рост цен», до смешного наивно. Ниже приводятся только некоторые из наиболее очевидных последствий.

Для примера возьмем валюту, стоившую 100 денежных единиц за унцию золота, но быстро обесценившуюся до 200 за унцию и стабилизировавшуюся на этом уровне.

Наиболее очевидных последствий следует ждать на валютном рынке: по сравнению со стабильными валютами стоимость девальвированной валюты уменьшится вдвое. Иностранные держатели государственных облигаций обнаружат, что половина номинальной суммы просто исчезла. Зарплаты и расходы в стране, девальвировавшей свою валюту, также сократятся вдвое в золотом исчислении. Это значит, что компании будут продавать свою продукцию гораздо дешевле, что даст им преимущество перед иностранными конкурентами. Импортные товары подорожают вдвое. Иностранцы, взявшие кредиты в девальвированной валюте, получат нежданную прибыль.

Другие страны вряд ли с восторгом отнесутся к проведенной конкурентами девальвации. Они сочтут ее верхом нечестности в торговле и ответят тем, что введут протекционистские тарифы или девальвируют собственные валюты.

После девальвации цены начнут двигаться вслед за девальвированной валютой. Другими словами, если до девальвации некий товар стоил 100 денежных единиц (что соответствовало одной унции золота), после он будет стоить 200 единиц (что также соответствует унции золота). Однако в реальности процесс выравнивания цен может занять очень много времени. Первыми, скорее всего, изменятся цены на продаваемое на мировом рынке сырье; здесь период ценовой адаптации займет приблизительно год. Окончательная доводка остальных цен (платы за медобслуживание и образование, ренты и т. д.) может произойти только через двадцать, а то и через тридцать лет. Низкие темпы выравнивания цен во многом обусловлены долгосрочными контрактами. Например, при долгосрочной ренте арендатор в течение 20 лет сможет платить по расценкам, назначенным еще до девальвации. Домовладельцы, взявшие ипотеку с фиксированным процентом сроком на тридцать лет, будут пользоваться теми же преимуществами. Компаниям, взявшим долгосрочный кредит, будет легче нести долговое бремя. Эти компании смогут не повышать цены. Их клиенты окажутся в выигрыше. Но со временем срок долгосрочного контракта истечет, договор будет переоформлен по установившимся после девальвации ценам, дома найдут новых владельцев, корпоративные кредиты будут выплачены, фиксированный капитал будет возвращен по ценам, установившимся после девальвации, возросшая стоимость будет переложена на плечи потребителей, которые в свою очередь потребуют прибавки к зарплате, не желая отказываться от привычного стиля жизни, расходы работодателей увеличатся. Представьте себе большую толпу людей, перемещающуюся из пункта А в пункт В, пытаясь при этом сохранить положение относительно друг друга. Это картина поможет попять, как происходит многоуровневое выравнивание цен.

В привычных к девальвациям экономиках — например, в странах Латинской Америки — контракты заключаются на меньшие сроки, и процесс выравнивания цен идет намного быстрее.

Рост цен обычно вызывает негодование общественности. На самом деле это естественный и благотворный переговорный процесс, благодаря которому граждане заново налаживают ценовые отношения, разрушенные девальвацией. Тем самым они возвращают экономику в состояние наивысшей продуктивности. Чем быстрее поднимутся цены, тем быстрее экономика адаптируется к девальвации, обретя новую точку равновесия.

Цены меняются в соответствии с новой ситуацией на денежном рынке, но меняются не параллельно. Рабочие не ходят единым строем требовать прибавки к жалованию. Общий «уровень цен» существует только в виде переменной в упрощенных арифметических построениях экономистов, на практике мы имеем дело с миллиардами цен. Не существует «среднего уровня заработной платы», есть только миллионы индивидуальных контрактов между работодателями и работниками. Выравнивание цен происходит «поштучно». Каждое отдельно взятое повышение цен ведет к отдельно взятому изменению в отношениях между субъектами экономики; каждое такое изменение оставляет после себя победителей и проигравших.

После Первой мировой войны, когда произошла девальвация британского фунта стерлингов и был введен его плавающий курс, молодой Джон Мейнард Кейнс написал следующее:

«Такие изменения [в стоимости денег] приводили в прошлом и сейчас приводят к колоссальным социальным последствиям, поскольку общеизвестно, что когда меняется стоимость денег, она меняется неодинаково для всех людей и повсюду. Доходы и расходы граждан не изменяются пропорционально. Таким образом, изменения в ценах и доходах, если мерить их деньгами, неодинаково сказываются на благосостоянии разных классов, отнимая богатства у одних и даруя их другим, давая одним достаток, других обрекая на лишения; эти изменения, перераспределяя милости Фортуны, рушат замыслы и обманывают ожидания»[21].

Становится понятным, почему Центробанки при определении курса денежно-кредитной политики поступают крайне глупо, ориентируясь на индекс потребительских цен (CPI). Этот показатель до нелепости нечувствителен, поскольку отражает изменения в стоимости валюты, произошедшие 20–30 лет назад (мы не затрагиваем здесь влияния множества немонетарных факторов, например, целенаправленных правительственных манипуляций). В индексах потребительских цен большой вес имеют недвижимость, здравоохранение и образование — три сектора, которые очень медленно адаптируются к девальвации.

Перекосы в денежной сфере ведут к перекосам в сфере прибыли и убытков, а поскольку желание извлечь прибыль диктует, куда направить находящийся в дефиците капитал, последний используется неэффективно. Некоторые отрасли (например, сырьевой сектор) получают слишком много, другие — слишком мало. Успешные предприятия разоряются, «середнячкам» незаслуженно везет. Капитал растрачивается впустую.

Так как при девальвации валюты наполовину цены снижаются вдвое, спрос на товары может вырасти. Кому же не понравится за полцены покупать вещи на распродаже? Обесценивание денег часто порождает искусственный инфляционный бум в экономике, который так нравится сторонникам девальвации среди членов правительства. Так, в 1970-е годы рост ВВП в Соединенных Штатах, согласно официальным данным, часто превышал 5 %. Однако столь быстрый рост экономики скорее свидетельствует о ненадежности правительственной статистики: семидесятники на самом деле вспоминают о неуклонном экономическом спаде. Фальшивый экономический бум — это печально известный инфляционный «перегрев» экономики.

К