Читать книгу - "«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев"

уже начал помогать Германии, и он предлагает мне впредь систематически информировать его не только по имеющимся у меня агентурным материалам Разведупра, но и вообще обо всем, что будет интересовать Германию по РККА, по положению в стране и т. д.

К этому времени я уже настолько запутался в этих моих связях с немцами и мои антисоветские взгляды и связи настолько активизировались, что я дал согласие КЕСТРИНГУ снабжать его нужными ему сведениями, став, таким образом, шпионом – сотрудником германской разведки. Это было в конце 1930 года.

ВОПРОС: – Какими шпионскими сведениями Вы снабжали германскую разведку?

ОТВЕТ: – Я передавал немцам, вначале через генерала КЕСТРИНГА, а затем по линии Разведупра через работавшего нелегально в Берлине БАСОВА-АБЕЛТИНА и МАКСА-МАКСИМОВА (немецкий шпион), целый ряд документов по организационным мероприятиям в РККА, по новой технике, сводки о внутреннем положении в СССР, о политико-моральном состоянии РККА. Должен указать, что я не имел прямого доступа к вопросам оперативных мероприятий РККА и сообщал немцам суть только тех проводимых мероприятий, которые мне становились известны. Кроме того, я снабжал германскую разведку всеми имевшимися в Разведупре данными о Польше, Чехословакии и Франции.

Особенно усилила свои требования ко мне германская разведка после победы фашизма в Германии.

Вначале (в первой половине 1933 г.) был период, когда в германском штабе существовала неразбериха в связи с уходом ШЛЕЙХЕРА и БРЕДОВА – фактического начальника германского разведуправления, но затем все пришло в порядок, и на меня начали нажимать с заданиями. Требовали от меня, главным образом, данных о технических частях РККА, танковых, авиации и т. д. Все, чем я располагал, я передавал немцам. Примерно с 1934 года требований ко мне стало предъявляться несколько меньше.

Я сейчас объясняю это тем, что к этому времени относится приход в Разведупр АРТУЗОВА и ШТЕЙНБРЮКА, которые, как я позже узнал, оказались немецкими шпионами. С ними я лично связан не был. Очевидно, германская разведка не считала целесообразным связывать меня с ними.

ВОПРОС: – Вы расскажите о Вашей предательской работе в части провала агентуры Разведупра в Германии.

ОТВЕТ: – Конечно, немцы усиленно требовали от нас – от меня и других участников нашей организации сведений о работе Разведупра по Германии. Надо прямо сказать, работу в Германии по линии разведки мы вели ничтожную, такую, чтобы можно было создавать видимость работы, фактически же СТИГГА, работавший резидентом, затем БАСОВ-АБЕЛТИН, МАКС-МАКСИМОВ, ВИТОЛИН – работавшие по линии РУ в Германии и БОЛОТИН, работавший в Разведупре по Германии, – все являвшиеся немецкими шпионами, обеспечивали интересы германской разведки, а я давал им полную возможность осуществлять задания германской разведки.

ВОПРОС. Расскажите, когда Вы стали английским шпионом?

ОТВЕТ. Установление мною связи с латвийской разведкой, а через нее и с „Интеллиженс Сервис“ относится к 1931 году. Я привлечен был к сотрудничеству с латвийской разведкой через начальника Разведывательного отделения Ленинградского военного округа – ГРОДИСА. ГРОДИСА я знал как слушателя специального отдела Военной академии; с ним я сблизился, и мы вскоре сошлись, как латыши-националисты, решившие бороться с советской властью, ориентирующиеся на Германию. ГРОДИС в одной из бесед, примерно, в середине 1931 года так прямо мне и сказал, что он себя гражданином СССР считает лишь формально, что подлинная его родина – это Латвия и в интересах Латвии он готов на все, даже на то, что считается преступлением – изменой родине. После моих расспросов, он рассказал мне, что связан с начальником латвийской разведки— ГАРТМАНОМ. Через некоторое время он привез мне предложение ГАРТМАНА, которого он по своим линиям связи информировал обо мне, – начать сотрудничество с латвийской разведкой. ГРОДИС передал мне слова ГАРТМАНА, что латвийское руководство и латвийская разведка знают, какое большое положение я занимаю, и обращаются ко мне, как к патриоту, любящему родину. Я дал согласие сотрудничать с латвийской разведкой. В дальнейшем ГРОДИС со слов ГАРТМАНА передал мне следующее: – я должен понимать положение Латвии, которая находится постоянно под угрозой своего восточного соседа и, естественно, ищет помощи и покровительства у сильных государств и нашла таковое у Англии. Латвийская разведка, заявил ГРОДИС, сотрудничает с Англией. В интересах Латвии ГАРТМАН и ГРОДИС просили меня дать согласие на связь с английской разведкой, подчеркнув, что именно я, как начальник Разведупра, смогу реально помочь и укрепить в глазах Англии не только положение латвийской разведки, но и Латвии в целом, т. к. это покажет англичанам, насколько реальны и сильны возможности и связи латвийского правительства. Я и на это согласился.

ВОПРОС: Расскажите, как была построена фашистско-шпионская латышская организация?

ОТВЕТ: Фактически возглавлял латышскую организацию в СССР центр во главе с РУДЗУТАКОМ. Рука об руку с ним действовал ЭЙДЕМАН. Они вели переговоры с другими членами центра и давали основные указания во всей нашей работе. С РУДЗУТАКОМ и ЭЙДЕМАНОМ мы наметили поставить во главе создаваемой организации из латышей штаб, в который вошли ЭЙДЕМАН, АЛКСНИС, ЗОМБЕРГ, БОКИС и я – БЕРЗИН. Мы назвали это руководство – штаб военки. Руководство гражданскими группами участников нашей организации оставалось за остальными членами центра – РУДЗУТАК, КНОРИН.

Основным принципом латышского националистического подполья являлась строжайшая конспирация, установление связей по вертикали, но не по горизонтали, группирование в небольшие обособленные группы. На ЭЙДЕМАНА и ЗОМБЕРГА возлагалась работа среди латышей, группирующихся вокруг Осоавиахима; на АЛКСНИСА возлагалась работа среди латышей и авиации, тоже на БОКИСА – в мотомехчастях.

На меня возлагалась задача – возглавление организации в системе Разведупра и ведение шпионской работы. Самостоятельные шпионские связи имели и другие члены центра.

Никаких собраний членов центра, записей, естественно, не велось. Обсуждение мы проводили при личных встречах – вдвоем, втроем. Я, в частности, совершенно не встречался с БАУМАНОМ и АБОЛИНЫМ. Из состава основного центра я связывался с РУДЗУТАКОМ, КНОРИНЫМ и ЭЙДЕМАНОМ. Я был в центре на особо законспирированном положении в силу моей роли, как начальника Разведупра.

Со слов ЭЙДЕМАНА мне известно, что он проводил большую работу по насаждению боевых повстанческих кадров в латышских национальных формированиях при Осоавиахиме, сколачивая их в группы, ячейки, ответвления организации. Я проводил работу по вербовке и расстановке кадров в системе Разведупра, обеспечив внедрение участников организации на все основные участки работы Разведупра как в СССР, так и за границей. Прочие члены центра вели работу среди гражданских лиц и, насколько мне известно из бесед с членами центра, в организацию по Москве были завербованы латыши в количестве около 400 человек. <..>

ВОПРОС: – Назовите всех известных Вам участников латышской фашистско-шпионской организации.

ОТВЕТ: – Мне известны, как участники латышской националистической организации, следующие лица: РУДЗУТАК, ЭЙДЕМАН, АЛКСНИС…

Мною лично завербованы в латышскую фашистскую организацию работники Разведупра