Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2 - Михаил Николаевич Алексеев"

следующий: порядковый номер, фамилия («прозвание» – для китайца), которые были приведены далеко не во всех случаях, псевдоним и собственно характеристика. «Прозвание» «связи» использовалось в переписке с Центром помимо порядкового номера. В скобках рядом с «прозванием» на русском языке приведена фамилия и имя «связи» на немецком.

«Рамзай» охарактеризовал профессора в «Характеристике лучших связей шанхайской резидентуры» следующим образом:

«№ 112. Чэнь (Сhen-han-San). Хан.

Один из умнейших и лучше информированных нанкинских китайцев. Марксистски образован [имеет марксистское образование] и принадлежит к крайне левому крылу интеллигенции, хотя его воззрения не открыто коммунистические [если даже не к явно выраженным коммунистам]. Обладает исключительными связями до высших правительственных кругов и связями во всех группировках. Лично очень трудный человек, ибо работает лишь тогда, если питает доверие к человеку и связан с ним по-приятельски. Рамзай занимался с ним больше года, пока получил от него кое-что. Теперь он связан с № 4 (Агнес Смедли. – Авт.), к которому привязывает его дружба. Если № 4 уедет, нужно принять меры для личного контакта (пропуск в русском тексте. – Авт.), [т. к. он очень ценный. Вполне надёжный и очень умелый в работе – вариант перевода немецкого текста. – Авт.], но почти чрезмерно осторожный». Как следовало из характеристики, Чэнь далеко не сразу стал сотрудничать с разведкой.

Спецификой сотрудничества китайцев с разведкой было то, что они сотрудничали семьями. Почти всегда рядом с мужем работала его жена. Так было и в случае с профессором Чэнь. У его жены «Мэри» Су Тун-джен (Su Tung-jen) – «было интеллигентное, красивое лицо, смуглая кожа, ямочки на щеках и белоснежные зубы. Она активно участвовала в политической работе и обладала организаторским талантом».

«Мэри» была учительницей в средней школе в Пекине. 18 марта 1926 г., «Мэри» стала инициатором участия в антиправительственной демонстрации учащихся своей школы. Войска встретили демонстрантов выстрелами. Десятки студентов и школьников были убиты. «Мэри» «получила рану в голову и еле-еле спаслась». Вследствие шанхайских событий «Мэри» отказалась от школьной работы на севере и поехала в Шанхай помогать организации госпиталей для раненых солдат. Через Агнес Смедли она вручала денежные фонды, которые собирала в Шанхае для борьбы против японской армии, а также для финансирования комитета всеобщей забастовки рабочих на японских текстильных фабриках. Летом 1932 г. «Мэри» начала кампанию по сбору денег для открытия новой школы в Шанхае, но не смогла реализовать этот план. Не хватило денег на взятку чиновникам из китайского бюро образования. «Мэри» помогала Агнес Смедли «переводить и подбирать материалы» для её последней книги о Китае. «В случае необходимости оказывала немедленную помощь Смедли, пряча людей» в своём доме. Иногда Смедли встречалась с Ика в доме «Мэри» для переговоров. Когда Смедли отсутствовала дома, «Мэри» присматривала за её квартирой. Ика посылал «Мэри» на север найти связь с людьми у Чжан Сюэляна. Её поездка не имела успеха, потому что Чжан подал в отставку и в скором времени уехал за границу. Потом «Мэри» отправили в Ханькоу, чтобы наладить связь с людьми генерала Хо Ченг-тзен, и здесь она «нашла лично информатора, который писал доклады Ике о военных действиях в Верхнем Янцзы, особенно в районе Ханькоу». «Мэри» получала информацию от жены секретаря Чан Кайши и его «правой руки», которую передавала Зорге.

По одной из версий, перед отъездом в Кантон Цай с мужем «порекомендовали Агнес двух товарищей», а та, в свою очередь, познакомила их с Рихардом. Это были Чжан Фан [-ю] и Лю Иепин. В «Тюремных записках» Зорге назвал их «Ван» и «Ли» соответственно.

И оба эти китайца были привлечены Зорге к работе в шанхайской резидентуре.

Однако это произошло далеко не сразу. Этому предшествовал период их изучения, в ходе которого Чжан и Лю использовались Зорге «в качестве переводчиков китайской прессы».

Уже находясь в Москве, Зорге писал о них в «Характеристике лучших связей шанхайской резидентуры»:

«№ 1. Чжан (Сhang – Fang [-yu]). Рудольф.

Самый старший и проверенный китайский сотрудник, завербованный в Китае. Мы его знаем уже больше 3-х лет. После продолжительного наблюдения был втянут в нашу работу в качестве переводчика, позже в качестве вербовщика и, наконец, в качестве организатора и связи. Мелкобуржуазного происхождения, принадлежит революционным студенческим кругам Бэйпина. Активно участвовал в национал-революционном движении, особенно в период Ханькоуского правительства. Принадлежал к коммунистическому кругу. В период последовавшего на это террора скрылся в качестве учителя в разных школах. Впервые был найден Рамзаем в Кантоне. С Р[амзаем] поехал в Шанхай, где и был привлечён к работе. Ему приблизительно 33 года. Очень решительный и твердый характером. Безусловно, надёжный и в денежных делах. Получает от нас только скромное жалование, если нужно работает день и ночь, говорит по-английски. Очень ценный». В резидентуре «Абрама» Чжану был присвоен № 601.

«№ 2. Лю (Lui Yieh-ping). Ганс.

Работает у нас приблизительно 2 года, происходит из социалистических студенческих кругов, при постоянном руководстве и контроле вполне заслуживает доверия и очень полезен. Но не так силён и умён как № 1. Не особенно пригоден для самостоятельной работы ввиду неуверенности и неопытности. Нанкинские провалы сильно затронули его, и нами был отправлен на Север. Необходимо в дальнейшем его изолировать и держать под контролем, чтобы не смог совершить легкомыслие в теперешней тяжёлой ситуации. Так как он ещё очень сильно связан с семейством, существует опасность, что для того, чтобы повидаться с семьёй, может допустить неосторожность. За работу получает жалование. Говорит по-английски». В резидентуре «Абрама» Лю был присвоен № 603.

Чжан Фан вступил в компартию зимой 1927 г., но вышел из неё в 1928 г. В части привлечения его к сотрудничеству имеются небольшие противоречия. Рамзай утверждал, что встретил Чжана в Кантоне и привёз его с собой в Шанхай, а по словам Цай выходило, что это она порекомендовала Рамзаю Чжана, с аналогичным утверждением выступала и Агнес Смедли. Как бы то ни было, Цай знала Чжана ещё до знакомства с Зорге. Вместе с Чжаном в последующем к сотрудничеству была привлечена и его жена Роза.

И «Рудольф», и «Ганс» ещё не рассматривались Рихардом как агенты, не говоря уже, как его помощники – вербовщики и групповоды. К ним нужно было ещё присмотреться, и, по словам Зорге, «приложить большие усилия, чтобы подружиться», что делало «возможным вести откровенные разговоры».

«После двух-трёх месяцев общения», если кандидаты подходили, Зорге «в общих чертах» рассказывал «о своих целях» и предлагал работать вместе. В дальнейшем уже его помощники, после предварительного обсуждения с Зорге или без оного, подыскивали среди своих знакомых «подходящих для нашей работы людей». Однако далеко не всегда между знакомством и предложением о сотрудничестве пролегал долгий промежуток времени. В