Читать книгу - "Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону - Виктор Васильевич Петелин"

было обнародовано что-либо противное принятым правилам цензуры и общим политическим видам, особливо в отношении уважения к другим дворам, и хотя я в тех реестрах ничего не нашел такого, однакож почитаю за нужное обратить на то внимание ваше, и буде вы найдете в содержании самих тех грамот что либо обнародованием своим предосудительнаго правительству нашему и оскорбительнаго иностранным, то прошу вас в таковых случаях предварительно доставить ко мне копию с акта, с вашими замечаниями на рассмотрение, и ожидать моего разрешения». При этом граф Румянцев препровождает «5 тыс. 500 р., определенныя на сие предприятие в нынешнем месяце».

21 августа 1811 года Н. Бантыш-Каменский сообщает графу Румянцеву, что деньги получены, и далее утверждает: «Могу смело уверить ваше с-во, что доселе в издании нашем ничего противнаго принятым правилам ценсуры, либо общим политическим видам не встретилось… О чистоте же и красоте сего издания ежечасно твердим г. Всеволожскому и о том его всячески просили… Сегодня 25-й лист принесен из типографии для корректуры».

В «Лейденской газете», хранящейся в Архиве, Бантыш-Каменский обнаружил сообщение о пребывании Петра Великого в Париже, а также сообщение о письме великого князя Василия Ивановича к супруге его в 1534 году. Но канцлер уже прочитал об этих фактах в «Древней Российской Вивлиофике», и ему кажется «неприличным включать их в издаемое (так в тексте. – В. П.) собрание».

Граф Румянцев, принимая участие в составлении сборника древних актов, активно работал и с корректурными листами, о чем свидетельствует еще одно письмо:

«Канцлер Бантышу-Каменскому.

Милостивый государь мой, Николай Николаевич!

Возвращая при сем вашему пр-ву заглавие Трактатнаго Собрания и оглавление договоров и грамот, сделал я в первом некоторую поправку. Я нахожу, что употребленный к заглавному листу шрифт слишком крупен и похож на церковную печать, а для того прошу вас выбрать шрифт покрасивее, каковым отпечатать корректурной лист и ко мне доставить на усмотрение.

Предположение отпечатать несколько грамот древнейших, с наблюдением почерка и величины их, можно исполнить и по окончании издания особою тетрадью, на что тогда и сумму назначу, а теперь посылаю достальныя за отпечатание первой части 6702 рубли, о получении которых прошу вас меня уведомить.

Канцеляриста Прилуцкого не оставлю я произвесть в актуариуса, коль скоро он выслужит в низшем звании три года.

Впротчем пребываю с совершенным почтением вашего превосходительства верный слуга граф Николай Румянцев. в С.-Петербурге февраля 26 дня 1812 г.» (Там же. С. ХIV – ХV).

Во время войны с Наполеоном произошли некоторые неприятности: пропало больше 800 рублей, канцлер возместил эту пропажу, а смотрителю Либенау пришлось в знак утери объявить предупреждение, отмечались и другие мелкие казусы.

Бантыш-Каменский регулярно извещал канцлера Румянцева о новых материалах, рекомендованных в сборник, присылал их на просмотр. Вот лишь письмо канцлера Бантыш-Каменскому от 20 мая 1813 года из Петербурга и ответ Бантыш-Каменского:

«Милостивый государь мой, Николай Николаевич!

Отвечая на письмо вашего пр-ва от 12 сего месяца, почитаю нужным объяснить, что не только трактаты с Портою Оттоманскою, яко с европейскою державою, должны входить в издаваемое Собрание, но мне кажется, что вообще все азиатские одного времени могут быть к оным присовокуплены, тем наипаче, что их, вероятно, очень мало. К тому надлежит принаровить, чтоб издаваемая вторая часть была такой же величины, или не много толще первой, следовательно, все трактаты по кончину Государя Императора Петра I займут кроме первой части, может быть, еще не более двух ровных частей с азиатскими вместе, на каковыя и надобно все Собрание разделить. Составляемый общий реестр я, по обещанию вашему, ожидаю и прошу вас означить в нем токмо вкратце содержание каждаго трактата; что ж касается до списаний копий с оригиналов польских и шведских, то можете оныя прислать для того в Коллегию, мне же достаточно одного русского перевода.

В рассуждении выписки вашей толико полезной для дипломатико, я совершенно того мнения, чтоб она была издана под вашим именем, яко трудившагося над оною, и естьли бы Государь Император не был в отсутствии, я долгом бы почел доложить о том его императорскому величеству и просить об издании ея на щет казны, но в нынешних обстоятельствах надобно повременить; я онакож могу вас уверить, что всегда, даже и без меня, сей труд, яко вам принадлежащий, не будет издан мимо вас.

Читая реляции князя Кантемира и дошед до последней от 29 декабря 1732 г., нашел я, что какой-то англичанин прислал просить пути из Архангельска в Японию, Хиву и Америку. Хотя я и не успел еще прочесть рескриптов к оному посланнику отправленных и следовательно не знаю, какой дан был на то ответ, но между тем буде сей проект имеется в Архиве, а в противном случае буде дан ответ, или какие-либо о том откроются следы, прошу вас доставить мне копию, чем, равно как скорейшею присылкою продолжения тех депеш пребывающаго с истинным почтением вашего превосходительства покорный слуга граф Николай Румянцев.

В С.-Петербурге майя 20 дня 1813 г.» (Там же. С. ХХI – ХХII).

В эти дни, в июле 1813 года, исправляли последние недочеты издания. А 22 июля 1813 года Бантыш-Каменский писал канцлеру графу Румянцеву:

«Труд (Богу благодарение) кончен. С оным поспешаю отправить перемещеннаго в Коллегию г. Нестеровича старшаго. Безсмертную, ваше с-во, сделали отечеству услугу, даровав свет толико лет лежавших в пыли и забвении безценным российским древностям! Хвала, честь и слава от благодарнаго отечества в роды родов за сие возсылаема будет вашему имени.

При издании сего труда, кажется, все вашего с-ва предписание исполнено. Чистота печати по типографии делает честь г. Всеволожскому. В доброте бумаги поставщик Кузнецов все свое оказал усердие, не токмо выставил оную в свое время, но и на десять екземпляров самого высокаго разбору подарив оной вашему с-ву. В исправности корректуры (скучном и занимательном сем деле) больше всех послужил неусыпный и трудолюбивейший податель сего старший Нестерович, купно с братом своим Павлом и с регистратором Прилуцким, коих трех, а паче старшаго Нестеровича долгом почитаю рекомендовать вашему с-ву в отеческую вашу милость. Награда сим трудникам ободрит их и к следующему за сим труднейшему в издании II-й и III-й части подвигу.

Неизлишним почитаю уведомить: что я по сей Комиссии со всеми расплатился и в доказательство сего прилагаю при сем краткой щет суммы приходу и расходу употребленным на напечатание сей I-й части деньгам, коих документы в особой шнуровой находятся книге, и в случае требования могут на усмотрение вашему с-ву быть присланы. 22 июля 1813 г. Москва» (Там же. С. ХХIV – ХV).

5 августа 1813 года канцлер Румянцев