Читать книгу - "Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков"

Дорога под палящим солнцем, действительно, нелегко далась Мире. Однако именно поэтому девушка не желала задерживаться: неизвестно, как долго еще она сможет продержаться на ногах и сохранить ясность мысли.

— Благодарю вас, отче. Вы очень добры, но я не могу. А может ли так быть, что вы видели леди Лейлу, но не знаете ее имени? Ей около сорока, она благородного сословия…

— Милая барышня, если сюда и заезжают благородные, то они не жалуют мою церквушку, — в голосе священника слышалась обида. — Понимаете, наш храм очень скромен, дворяне предпочитают столичные соборы. Ни разу не видел настоящую леди у нас на службе.

Любопытно, как выглядит фальшивая леди? Мира непременно развила бы эту мысль, если бы не жара.

— Что ж, мы все-таки попробуем ее разыскать. Прощайте, отче.

— Постойте, барышня, а как же чай?..

Проходя сквозь церковь, Мира бросила три агатки в чаши подаяния и задержалась у алтаря — перевести дух в тени.

А на площади их уже ожидал кучер.

— Миледи, я выведал кое-что. Извозчики всех в городе знают, кто может заплатить за проезд. Правда, леди Лейлу они не знают… видать съехала уже. Но я услышал, что девятнадцать лет назад — аккурат в год заговора — здесь поселилась одна купчиха. Приобрела дом вон там — в середине второй улицы. Зовется Дом с Плющом. А ее саму звать Грета Элоиза. Спросите ее, она должна знать. Коли они с леди Лейлой в один год приехали, то непременно познакомились.

Дом с Плющом получил название благодаря буйным зеленым парослям, оплетавшим арку над входом во двор. Среди плюща болталась деревянная вывеска: «Гостинный двор». Любопытно. Большинство гостиниц в этом городе предназначались для черни, на грамотность постояльцев хозяева не уповали и вместо надписей вешали над входом изображения кроватей или подушек. Здешние, выходит, решили выделиться. Под аркой сидел на земле чумазый полуголый мальчонка. Лениво попросил монетку, Ванден переступил через него.

Дорожка вела ко входу. Слева от нее ютился огородик, справа под навесом стояли столы. Их было с полдюжины, но лишь за одним сидели люди: плюгавый мужичок и двое парней покрупнее.

— Миледи, позвольте выпить пива, — попросил Ванден. — Больно жарко…

Мира кивнула, они свернули под навес. Плюгавый провожал девушку сальным взглядом, а когда она поравнялась с ним, ущипнул за зад.

— Как вы смеете!..

— Сядь со мной, круглая попка.

Ванден схватил его за волосы и впечатал рожей в стол. Двое остальных рванулись было, воин покачал головой и перекинул руку на эфес. Парни утихли.

Мира с Ванденом сели подальше от них.

— Эй, барышня, мне бы пива.

Там, где навес примыкал к зданию, в стене имелось окно. Оно было раскрыто и выполняло роль стойки. По ту сторону окна стояла, упершись в подоконник, темноволосая женщина, а по эту — молодая девчонка в переднике и чепчике, здешняя служанка. Они вели меж собою перепалку громким шепотом. Слов было не разобрать, но голоса сочились ядом. Подводя итог спору, женщина махнула рукой в сторону Миры и рявкнула громче прежнего:

— Что застыла? Гости! Иди, работай!

Служанка фыркнула и с большой неохотой подошла к ним.

— Чего вам?

— Не больно ты любезна, — буркнул Ванден.

— Любезничать не нанималась. Так чего хотите?

— Пива принеси.

— Две кружки?

— Одну.

— Всего-то? Да уж.

Она ушла к стойке.

— Не очень-то идут дела у этой Греты Элоизы, — сказал воин.

— Почему так считаете?

— Служанка распоясалась — видно, давно ей не платили. Да и дом маловат, как для гостиницы.

Дом имел всего два этажа и был аккуратен, но скромен. Сколько комнат в таком поместится? Четыре? От силы, шесть. Кабак вынесли на улицу, чтобы выгадать место внутри дома. А вон там, справа, уродливая дощатая пристройка — видимо, прибавили еще одну комнату. И огородик у парадного входа. Каждая монетка на счету…

— Здание не строилось под гостиницу, — догадалась Мира. — Это был ее собственный дом. Когда дела пошли плохо, она стала сдавать комнаты.

Служанка принесла пиво.

— Полторы звездочки с вас.

— Сразу?

— Нет, в осенний праздник.

— Нахальная ты. Сказать бы хозяйке, чтобы проучила.

— Ой, умоляю! Вон она, хозяйка. Идите, жалуйтесь.

Мира сунула ей три звездочки.

— Твою хозяйку зовут Грета Элоиза?

— Ее и спросите.

Служанка отошла, уселась за стол к мужикам. Спустя минуту деланно и грубо захохотала. Мира присмотрелась к хозяйке. Худая женщина, волосы завязаны узлом на затылке. Руки костлявы и морщинисты. Ворот блузы расстегнут, открывая шею: дряблая бледная кожа. Старость уже поймала эту даму в свои объятия — неестественно рано, ведь ей едва ли больше сорока. Впрочем, глаза женщины — огромные и карие — были дивно красивы. Такие же и у служанки…

— Сир Ванден, дела у них еще хуже, чем вы думаете. Служанка — дочь хозяйки.

Рыцарь хмыкнул. Мира собралась с духом и направилась к стойке. Хозяйка встречала ее хмурым взглядом исподлобья.

— Доброго вам здравия, сударыня.

— И тебе…

— Позвольте спросить. Знакома ли вам леди Лейла Тальмир?

— Не слыхала.

Она лгала: Мира успела поймать миг, когда зрачки хозяйки расширились.

— Сир Джон Корвис, сир Клайв Стагфорт. Эти имена вам также ни о чем не говорят, сударыня?

— Ни о чем.

В этот раз ничто не отразилось на лице.

— Сударыня, прошу вас. Помогите мне. Я должна поговорить с Лейлой Тальмир.

— Нечем тебе помочь. Я ее не знаю. Ступай.

— Будьте добры, выслушайте меня. Сир Стагфорт был моим отцом. Он погиб в марте — его убили. Я ищу тех, кто это сделал. Я думаю, у отца и капитана Корвиса были общие враги. Леди Лейла…

— Твои заботы, сиротка. Меня это не касается. Не знаю этих людей.

Слишком жестко она резала и слишком быстро. Бледный Луг — крохотный городишко, люди в таких местах обычно разговорчивы. Мира навидалась гостиничных хозяев за месяц дороги из Нортвуда. Эта женщина была необычна, очень уж спешила избавиться от расспросов. Имелась причина…

— Миледи, — сказала Мира, — помогите мне. Мой отец — не единственная жертва, идет череда убийств. Вы можете спасти невинных людей, и даже самого…

— Оглохла, что ли? Я сказала: ничего не знаю. Убирайся!

Мира глубоким вдохом уняла раздражение. Боль в висках проснулась и принялась точить когти.

— Миледи, ведь я не хочу ничего плохого