Читать книгу - "Заберу твою жену - Мария Сергеевна Коваленко"

Смотрим очередной бой – на этот раз между настоящими бойцами.

Только мне и без его рассказов становится все ясно. Сегодняшнее испытание было для меня. Миша не проверял Аристархова. Ему было не так уж важно, как тот отреагирует на бои. Для него он придумал другой экзамен.

МРТ!

Именно во время этой поставки Глеба будет ждать сюрприз. И что-то мне совсем не хочется оказаться на его месте.

Глава 24

Глава 24

Герман

Моя служба безопасности конкретно налажала, а я сам... идиот.

Фигово это осознавать. Но от понимания, в каком пиздеце живет Катя, в сто крат фиговее.

Гораздо проще было считать ее расчетливой стервой или маленькой хищницей. С такими никто не церемонится, их в любой борьбе списывают на сопутствующий ущерб.

Именно так еще вчера я собирался поступить с матерью моего ребенка. Однако сегодня привычная правда переворачивается с ног на голову.

Даже лучшая актриса Голливуда не сумела бы изобразить такое отчаяние, какое было на Катином лице, стоило водителю выйти на арену. Даже самая сердобольная стерва не стала бы опускаться на колени или рыдать в туалете из-за чужого человека.

Так могла поступить лишь другая Катя. Та какой я видел ее в самом начале нашего знакомства, когда Диана Хаванская попросила приютить на время няню ее дочки. Хрупкую, потерянную, готовую вкалывать за крышу над головой и невинную настолько, что растерялась во время первого поцелуя.

Мансуров все же виртуозно переиграл нас всех.

Эта циничная сволочь умудрилась состряпать идеальную легенду о своей жене. Он смешал ее с грязью и сделал равной себе.

Как?

Загадка.

Но после сцены в зале и мучительной близости в туалете психологический портрет Екатерины Мансуровой, с которым я свыкся за пять лет, рушится на глазах.

Ни в прошлом, ни в настоящем я никогда менял свои планы. А сейчас впервые хочу забить на них болт и сделать то, чего не было даже в фантазиях – пришить Мансурова и забрать сына вместе с Катей.

Пофиг на то, как дорого это обойдется.

Хрен с ним, с Питером, и московскими авторитетами, которые превратят город в главный пункт трафика оружия. Хрен с ней, с империей отца, которую столичная братва зачистит до полной стерильности.

Плевать на месть.

Я не воскрешу маму, даже если заставлю Мансурова пройти через самые жестокие пытки. Труп этого урода не стоит и слезинки женщины, которую он пять лет держит рядом.

- Я смотрю, бои тебя впечатлили? – с этими словами Полина встречает меня у двери квартиры.

- Больше, чем хотелось. – Снимаю пиджак и сразу же иду в душ.

- Дай, я угадаю! – Помощница входит за мной в ванную комнату. – Наш боров притянул туда жену и устроил для нее показательную бойню.

- У тебя хорошие источники информации.

- Женское любопытство похлеще любой зависимости.

Полина помогает мне расстегнуть пуговицы на рубашке, а затем берется за пряжку ремня.

- Ты предупреждала, что с Катей что-то нечисто. Что ты имела в виду?

Убираю ее руки. В этой квартире нет камер. В шоу нет смысла, а секс мне сейчас неинтересен.

- Я думаю, она заложница, как и твой сын.

Помощница послушно отступает, но не уходит.

- Выкладывай все! И без игр.

Встав под душ, включаю воду на полный напор.

- Я вчера общалась с ее водителем. Петр, кажется. Для свободной женщины у Кати очень скучная жизнь. Никаких регулярных массажей. Никаких посиделок в барах с подружками. Никакого шопинга или ежемесячных ретритов на Бали. Весь ее маршрут: дом – садик – интернат и обратно.

- Негусто.

- С родителями она, кстати, тоже не встречается.

- У нас была версия, что ее отец не хочет лишний раз светить свои связи с мафией...

Делаю воду похолоднее. Теплая совсем не спасает. Злости слишком много, чтобы нормально соображать и делать выводы.

- Мужчина! Вечно вы все усложняете, ищете тайные смыслы и цепляетесь за свою железную логику! – Полина закатывает глаза.

- У тебя другая версия?

- Лично мне кажется, отцу и дочке просто не дают видеться.

Звучит по-женски, но я тут же вспоминаю о глушилке в доме Мансурова, и становится несмешно.

- И разговаривать, - дополняю сам.

При таком раскладе подобное оборудование уже не кажется крайней степенью паранойи. Когда в доме находится заложник с ограниченной свободой, глушилка превращается в необходимость.

- Не удивлюсь, если этот старый козел держит нашего прокурора за яйца. Компроматом или чем-то еще, - брезгливо фыркает помощница.

- Как раз пять лет назад отца взяли за взятку. Правда, дело замяли.

- А вдруг ее и не было?.. Если это была взятка от кого-то из дружков Мансурова, то вполне возможно, что папашу просто хотели убрать из органов.

- Тогда... – задумываюсь.

Мы тщательно изучили материалы того дела. Опросили всех возможных свидетелей. Проверили контакты, банковские счета и телефоны.

Мои люди вкалывали как проклятые, пытаясь доказать, что папаша чист. Только ничего из этого не получилось. Мы лишь еще сильнее убедились в том, что он типичный продажный прокурор. Оборотень в погонах. А его дочь - талантливая аферистка, работающая на Мансурова.

- У тебя лицо от напряжения перекосило, - замечает Полина. – Озарение снизошло?

- Все может быть наоборот.

Я резко отключаю воду и тянусь за полотенцем. Нужно срочно связаться с одним из моих людей и выяснить, каким делом занимался Катин отец до нашего с ней знакомства и до той взятки. Что он расследовал?

- Куда-то торопишься? – Полина отшатывается от двери, пропуская меня.

- Напомни выдать тебе премию, - командую, вынимая из скрытой полки в шкафу запасной мобильный телефон.

- По этому поводу можешь не переживать. Я печень выклюю, пока не выдашь.

- Сейчас поговорю кое с кем, и можешь начинать клевать.

Быстро по памяти набираю нужный номер.

- Ты хоть намекни, на что я тебя натолкнула.

Помощница складывает руки в молитвенном жесте. Ничего общего с сегодняшней мольбой Кати. Обычное кривляние и знаменитое женское любопытство.

- Возможно, у нашего прокурора есть компромат на Мансурова, - опустив приветствие, произношу я в трубку. – Если это так, то Михаил должен был из кожи вон вылезть, чтобы подставить папашу. А в качестве гарантии мог забрать Катю и заставить ее плясать под свою дудку.

Мой собеседник ничего не говорит. Вероятно, он в таком же шоке, в каком и я.

Однако Полина отвечает