Читать книгу - "Российский колокол №7-8 2021 - Коллектив авторов"

И всё бы ничего, но не было в этом наборе «светской барышни» одного – личного счастья.

Да и в творчестве всё было как-то лощёно, повседневно-пафосно, без изюма вечности.

«Я очень понимаю Тригорина», – говорила она.

Она и была Тригориным в юбке. Только если чеховский персонаж из «Чайки», несмотря на свою известность, никогда не нравился себе, не любил себя как писателя, пребывал в каком-то чаду и часто не понимал, что он пишет, то актриса Маканина, напротив, себе нравилась и любила себя как актрису. Чад же она сама себе словно специально создавала, бежала от себя со скоростью сверхзвукового истребителя, люто ненавидя при этом слово «искусство» и всех тех знакомых, кто им действительно занимался. Это не относилось к «тамошним», заграничным, живым или ушедшим от нас творцам вроде Пины Бауш, чей гений не подвергался Люсиному сомнению ни на йоту. Втайне она мечтала рано или поздно достичь медийных вершин того самого папы ушедшего от неё гражданского мужа и даже самой Пины Бауш.

Но время шло. Было уже за сорок. Тьма йогических и прочих модных практик давно разъела мозг некогда очень светлой девушки, мечтавшей о прекрасной, светлой жизни не в «этой стране». Внешне её жизнь была яркая, блистательная, инстаграмно-глянцевая, но под покровом всего этого был какой-то босховский чад жизни (хоть и довольно обеспеченной) и бегство по кругу от самой себя.

«Я – чайка», – говорила Нина Заречная.

«Я – бизнесвумен», – могла бы сказать про себя Люся.

Но не говорила. Ей не приходило это в голову. Точнее приходило и даже осознанно жило в её глубине, но наверх никогда не поднималось – табу сознания. Она просто жила, много работала и надеялась на лучшее. Она даже позволяла себе верить в любовь, давно похоронив в себе это недостойное делового человека на культурной ниве опасное чувство.

2020

Одноклассники

Самым страшным оказался сайт «Одноклассники».

Никита Волнушкин пересмотрел на карантине всё, что можно: комедии, ужастики, тупые комедии, тупые ужастики – всё. Душа просила большего. И вот, случайно заглянув на давно и успешно подзабытый сайт «Одноклассники», Никита испытал экзистенциальный шок хтонического масштаба. Там были люди, напоминавшие его бывших одноклассников, но постаревшие, подурневшие, помято-провинциальные и неприятно улыбающиеся, словно выиграли миллион в лотерею.

После сорока его жизнь вошла в комфортное русло. В сорок пять русло стало обрастать приятным мхом, а под пятьдесят русла было уже не видать – мох уюта люто заполонил собою всё.

Казалось, что вот она, настоящая жизнь! Не было ошибок молодости, ничего вот этого не было. Были вечные сорок восемь лет и постоянное пиво в холодильнике.

И вдруг мир дал трещину… Оказывается, во вселенной существовали те, кто знал Волнушкина иным – маленьким, ушастым и чуть заикающимся.

Этих людей не должно было быть, во всяком случае не в этой обозримой части нашей галактики Млечный Путь, ну хотя бы не в Солнечной системе. Но они были. И где?! Здесь, на Земле, в каких-то сотнях и тысячах километров от бедного Никиты!

Волнушкин выпил водки в надежде привести сознание в позитивное состояние. Не помогло. Душевное равновесие было зловеще нарушено, нахлынули проклятые воспоминания из детства, потом школа, потом первая любовь, первый секс, потом всё это разбередило душу, что-то щемящее воровски сдавило грудь, душа заплакала, а вместе с ней поплыл и Волнушкин.

Он проснулся ночью. Сел на кровать и долго сидел в темноте. Время кололо кожу тысячью мелких игл, холодок потустороннего мира неприятно пробегал по позвоночнику, во рту было сухо, точно на дне пересохшего колодца в пустыне. Хотелось выть и молиться. Вспомнились покойные родители, потом вспомнилась жена, от которой он ушёл девять лет назад. Было одиноко, холодно, пусто и страшно.

Вдруг за окном громко пронёсся мотоцикл. Никита вздрогнул, встал, включил свет и пошёл в ванную. Посмотрел там на своё отражение в зеркале, осклабился сам себе, мотнул головой и сказал:

– Да-а… Однако. Навалится же вот так чёрт-те что… Нет, всё, спать, а завтра на пробежку.

Фонари за окном были похожи на большие туманные звёзды. Город спал, спала страна, разбросанные где-то по стране спали одноклассники Никиты Волнушкина, человека по-своему успешного, добившегося в жизни определённых высот, больше всего на свете любившего комедии и ужастики.

2020

Сны

Я занимаюсь исследованием феномена СНА. Вот уже лет двадцать… Через языки кино, театра, поэзии, философии и религии. Мы словно сталкеры движемся всю жизнь к самим себе, к ребёнку внутри нас, – светлому мечтанию о красоте, доброте, нежности и любви к себе и к людям. Это Путь просветления нашей телесной сущности, от реликта до совершенного человека, по вектору развития homo-зародыша, но обратного: двигаясь в свой микрокосм лучом познающего сознания, мы осветляем нашу оболочку – границу с макрокосмом, и происходит рост нашего энергетического тела – души. Сны – это как кинопроектор этого процесса.

2012

Роман Михеенков

Писатель, режиссёр, драматург.

Лауреат литературных конкурсов и конкурсов драматургов.

Автор книг «Кот доступа» (М., «ПАН-АРС», 2013), «Час Прометея» (М., «Я вхожу в мир искусств», 2016), «Упражнения на развитие беглости» (М., «ЭКСМО», 2018), «Слова и музыка» (в переводе на арабский, Сирия, 2019), «Орден Франкенштейна» (М., «ЛитРес», 2020).

Пьесы и инсценировки поставлены в МХТ им. Чехова, на Таганке и в других театрах.

Фильмы и спектакли демонстрировались на международных театральных и кинофестивалях.

Звездочёт

– Я на эту тварь натыкаюсь по сто раз на дню! – перегнувшись через перила балкона, Руслана смачно плюнула на макушку статуи. Пять лет назад изваяние из золота 750-й пробы было точной копией Русланы в полный рост. Несмотря на мягкость благородного металла, статуя сохранилась значительно лучше оригинала.

– Потрясающая меткость! Тренируешься? – я обрадовался, что заунывные трёхчасовые жалобы на горькую женскую долю наконец-то переросли хотя бы в агрессию.

– Как увижу, так плюю! – она ещё раз плюнула – и снова попала.

– Не заржавеет? – мой вопрос был частью отходного маневра – начинался унылый осенний дождик, и я собирался избежать дальнейших душеизлияний под предлогом спасения садового инвентаря.

– Скорее я заржавею… или сдохну! – В последнее время Руслана источала влагу либо слёзными железами, либо слюнными. Теперь она снова заплакала.

– Мне инструменты убрать надо, дождь пошёл, а то заржавеют. И дом закрывать на зиму. Приходи вечером