Читать книгу - "Венгрия-1956: другой взгляд - Артем Кирпиченок"

в середине 1950-х, а именно, что перспектива сопротивления сталинистской диктатуре происходит не от угнетенных, несчастных граждан, а от Имре Надя и его антисталинистски настроенных сторонников в правительственных или околоправительственных кругах, многие из которых были разочаровавшимися коммунистами»110.

Западные «радиоголоса», самый авторитетный источник информации для «повстанцев», активно работали против правительства Надя и требовали его свержения с позиции радикального антикоммунизма. Радио «Свободная Европа» вещало: «Вы, Имре Надь, должны остановиться, пасть на колени перед нацией, как кающийся грешник, попытаться искупить страшное злодеяние, не навлекать на нас советские полчища. Если вы все еще хотите придать осмысленности своей напрасной жизни, у вас остается только один шанс: крикните “Стоп!” советским наемникам, которых вы прес-тупно спустили с цепи на наш народ! После этого — “Руки вверх!” — подчинитесь непреклонной воле народа»111.

К началу ноября правительство Имре Надя утратило контроль над ситуацией в стране. 1 ноября министр печати и пропаганды Геза Лошонци и член исполкома ВПТ Золтан Санто направились в посольство Югославии, где подняли вопрос о предоставлении убежища правительству Надя, если «контрреволюционные банды» поставят под угрозу их жизнь112. На тот момент премьер-министр и даже самые реформистски настроенные коммунисты не испытывали никаких иллюзий касательно сил, рвущихся к политической власти, хотя на словах были вынуждены называть их «восставшим народом». Из правительства вышел известный философ Дьердь Лукач, сначала поддержавший реформы, а затем осознавший всю глубину капитуляции Надя перед правыми.

Французский посол в Венгрии Жан-Поль Бонкур докладывал 2 ноября в Париж: «Эволюция вправо абсолютно очевидна, и я бы сказал, даже радикальна. Вчера я сообщал о некоторых благоприятных факторах для правительства Надя. В противоположность этому я должен сообщить, с одной стороны, о первых признаках вмешательства на западе от столицы страны венгерских эмигрантских орга-низаций, и, с другой стороны, последствия всеобщей забастовки… риску экономической катастрофы...»113.

Не менее пессимистичный сценарий предвидели и активисты Партии мелких хозяев. По их мнению, у Венгрии было три пути:

1. Советы уходят, проводятся свободные выборы, и создается коалиционное правительство, которое по географической необходимости будет иметь розоватый оттенок.

2. Советский Союз не смирится с поражением, а Венгрия превратится во вторую Корею.

3. Запад вмешается, и начнется Третья мировая война114.

Очевидно, что в двух из трех вариантов, даже по мнению венгерских правых активистов, страна должна была превратиться в поле битвы.

Деморализация армии, роспуск отрядов АВХ, развал ВПТ, белый террор, казалось, не оставляли никаких сомнений относительно исхода двоевластия. И лишь ввод советских войск смог переломить ситуацию и предотвратить неизбежную трагедию.

Идеология мятежа: антисемитизм

Начиная с XIX столетия антисемитизм был принят на вооружение правыми и консервативными идеологами Европы. В Венгрии антисемитские идеи получили особое распространение после революции 1919 года, в которой евреи сыграли выдающуюся роль. Разумеется, венгерская буржуазия и старая аристократия никогда не забывали об этом. Множество евреев пали жертвами белого террора после победы адмирала Хорти. Среди убитых был известный педагог и журналист Бела Шомоди (Штайнер), некоторое время выполнявший в советском правительстве Белы Куна функции министра образования. Он был убит, а тело сброшено в Дунай. Правый националист Пал Пронаи планировал ознаменовать победу белых грандиозным еврейским погромом в Будапеште, но правительство отказалось от этого проекта, опасаясь недовольства за рубежом. Венгерский обществовед и публицист Иштван Бибо писал: «В Венгрии, особенно после первой Советской республики, это представление (тождества евреев и коммунистов. — А. К.) превратилось в одно из общих мест контрреволюционной общественной жизни, причем до такой степени, что в кругах венгерского среднего класса бытует представление о том, что коммунистическое руководство и общее направление коммунизма служит еврейским целям и интересам...»115.

В период между войнами государственный антисемитизм постоянно присутствовал во внутренней политике Венгрии. В университетах страны действовала пятипроцентная еврейская квота. Начиная с 1938 года хортистский режим стал принимать законы, аналогичные Нюрнбергским. Доля евреев-специалистов была ограничена 20 %. В 1939 году был принят закон, что евреем считается каждый, кто имеет двух еврейских дедушек или бабушек. С 1941 года запрещались браки и сексуальные контакты между евреями и венграми116.

Антисемитизм во многом был следствием огромного значения еврейской общины в политической и экономической жизни страны. На 1930 год в Венгрии проживало около полумиллиона евреев, что составляло 5,1 % населения страны. При этом 20 % иудеев жило в Будапеште, из них 40 % занимались торговлей и банковским делом. Евреями были 80 % банкиров, 38 % владельцев рудников, 62 % владельцев коммерческих и 47 % владельцев производственных предприятий со штатом более 20 человек. Фактически евреям принадлежала половина национального достояния страны. Ими также были монополизированы многие престижные профессии: к ним относились 60 % врачей, 51 % адвокатов, 34 % журналистов, 30 % инженеров. В то же самое время лишь 7 % евреев были промышленными рабочими, 2,5 % работали на транспорте и лишь 0,3 % были вовлечены в сельскохозяйственное производство117.

С началом Второй мировой войны из венгерских евреев формировались специальные трудовые батальоны, которые предназначались для выполнения трудных и опасных работ на фронте. Евреи соседних стран безжалостно выдавались на расправу Третьему рейху. 14 апреля 1944 года на совещании с участием Адольфа Эйхмана было принято решение о депортации еврейского населения Венгрии в лагеря смерти. В последующие два месяца 437 тысяч человек нашли свой конец в Освенциме и других центрах массового уничтожения людей.

К моменту освобождения страны Красной армией в живых осталось чуть более 200 тысяч