Читать книгу - "Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц"

Праге невозможно найти ни одного экземпляра, и редакция не в состоянии заказать экземпляр в Западной Германии. Не могли бы Вы послать книгу Вашим пражским друзьям296? Адрес: Vladimir Dostal, Barrandovska 60/335, Praha 5– Hlubocepy.

Сердечный привет Вам и Вашим детям от меня, Лиды и всех друзей.

<от руки по-немецки инициалы > М.Л.

Д. Лукач – Мих. Лифшицу

Будапешт, 31 октября 1964 г.

Дорогой Миша!

Большое спасибо за Ваше письмо297 и за журналы. Работа мне понравилась298. Верно, что эти вопросы нужно рассматривать не технически, а в общем развитии искусства, даже выходя за его пределы. Только с такой позиции изображения – что я считаю одной из самых важных точек зрения в критике современных тенденций – станет видной ужасающая бедность измерений и категорий. Для этого Ваша статья дает хороший базис.

Я рад, что Вы читаете «Эстетику» и что в существенных пунктах между нами царит согласие. Что у Вас относительно повседневной жизни есть сомнения, меня огорчает, потому что я боюсь, что тогда я этот в высшей степени важный вопрос рассмотрел недостаточно ясно. Дело в том, что я считаю, что мы не сможем прийти к верному анализу более высоких объективаций, если не проанализировали верно этот базис всякой общественной жизни, из которого поднимаются и в который впадают – хотя часто и в очень неадекватной форме – все объективации. Невозможно, например, сделать действительную онтологию, если не исходить из «наивного реализма» повседневной жизни и т. д., и т. д. В книге, которую я сейчас пишу, «К онтологии общественного бытия»299, я надеюсь эту структуру и ее динамику вскрыть подробнее и лучше.

Конечно, я не думаю, что духовное производство стабильно, а материальное преходяще. Оба являются средством непрерывности развития человечества, хотя, конечно, очень по-разному, что следует уже из того, что одно из них есть материальная действительность, а другое – отражение.

О Вашей популярности здесь я могу сообщить только хорошее. Надеюсь, что Ваша книга выйдет300. Прекрасно было бы, если из этого получилась бы возможность снова увидеться.

Владимиру295 я попрошу прислать экземпляр «Эстетики».

С сердечным приветом Лиде и всем друзьям Ваш <от руки> Дьюри

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

29 декабря 1964 г.

< по-русски, машинопись >

Дорогой Юри!

Даю Вам честное слово, что это последнее письмо по-русски. Впредь буду писать только на немецком языке. Извините меня – все это время у меня было много работы, спешной, настоящий конвейер. А написать письмо по-немецки для меня теперь все же некоторый труд. Отвык, да и голова плохо работает.

По той же причине я не мог Вам сразу ответить по получении писем и книг301. Все собирался написать на языке Гегеля и Маркса, но так и не успел. Тов. Новак едет домой, и я хочу передать с ним эту весточку.

Большое спасибо за письма, фотографию, книги и статью. Письма читал с волнением, даже прослезился – старый друг лучше новых двух, гласит русская поговорка, а у меня новых друзей вообще нет.

На фотографию тоже не могу смотреть без волнения, особенно потому, что на ней вы оба точь-в-точь, как в былые дни в Москве, в квартирке по соседству с Кабачником302, который давно уже стал академиком и, наверно, старик.

Но Вы выглядите на фотографии, как я говорил в былые времена, «sehr[28] молодцевато», чистый Гегель. При случае пошлю Вам мое изображение, но придется послать autoritratto[29], ибо фотография, увы, не льстит. Прошли златые дни, когда мы с Вами дразнили вульгарных социологов или как там их еще назвать. Теперь я украшаю общество молодых дуралеев в виде старой пальмы, стоящей в углу303. Впрочем, некоторая живость ума еще осталась. Может быть, до Вас дойдут какие-нибудь известия обо мне, как о беспорядочной личности, которая и на старости лет все лезет в драку.

Ваша «Эстетика» – романский собор, я еще не успел много прочесть, но вижу, что здесь есть пища для ума. Буду читать и, по мере прочтения, сообщать Вам мои слабые суждения. Все бывающие у меня с восторгом рассматривают эти два тома. Во-первых, приятно, что в мире есть люди, способные на такую научную монументальность, во-вторых, все рады, что Вы крепко стоите на ногах, несмотря на все невзгоды. Я понимаю, как Вам трудно теперь приспособиться к новому типу жизни, но я надеюсь на Вашу твердость и мужество, мне известные.

Статья в итальянском журнале мне, конечно, понравилась304. В большинстве случаев я держусь таких же мнений, как и Вы, так что наши параллельные линии, по законам новой геометрии, сходятся. Некоторое отличие состоит в том, что Вы ведете анализ на уровне идеологии и организации, а я больше рассматриваю этот вопрос с точки зрения социальной. Тут просто разница перспективы, зависящая от наблюдений послевоенных лет, которые многое прояснили у нас для каждого, даже самого необразованного человека. Жаль, что мы не можем поговорить на эти темы в личной беседе.

Меня очень настойчиво приглашают на гегелевский конгресс в Зальцбурге305 – но вряд ли я поеду. Слишком много хлопот, да и многое не от меня зависит. К тому же, признаться, чувствую себя очень усталым, забыл немецкий язык, имею много невыполненных обязательств. И почему-то не хочется.

Елене было очень приятно прочесть в Вашей статье упоминание о ней. Она, бедная, летом чуть не умерла, но, представьте себе, начала поправляться; крепкая порода много значит. Сейчас уже ходит, хотя похожа на тень. Игорь потолстел, по-прежнему много пьет в обществе братьев-писателей. Он сказал мне, что посылает Вам свою статью из «Нового мира». Надеюсь, что в близком будущем я тоже сумею послать какую-нибудь мелочь, хотя не знаю, как Вы будете это читать.

Не нужны ли Вам какие-нибудь русские книги? Я всегда мог бы послать их Вам.

Надеюсь, что дети и внуки Ваши здоровы, что внешняя сторона жизни устраивается хорошо. Большой привет всему семейству от меня и Лиды, которая вместе со мной радуется каждому известию от Вас.

Берегите здоровье.

Ваш Мих. Лифшиц

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

17 марта 1965 г.

< по-русски, машинопись >

Дорогой Юри!

На этот раз Вам придется потерпеть – писать по-немецки, честное слово, сейчас не могу, я и так откладывал из-за этого мое письмо достаточно долго. Правда, я прошу извинить меня на законном основании. Дело в том, что мне пришлось долго болеть, проклятая стенокардия сильно тряхнула