Читать книгу - "Целитель - Gezenshaft"

— Может быть, пройдём внутрь? — предложил я покинуть это место, хоть и вид на заснеженные шотландские просторы был действительно красивым.

— Не стоит, — покачала головой Романова. — Даже у стен есть уши. Тут хотя бы чары от прослушивания нормально работают.

— Я их и не заметил, честно говоря.

— Личная разработка отца, — улыбнулась Романова и посмотрела на Курагину. — Так что там с замужеством и девственностью?

— Ты и сама знаешь.

— Просто продолжаю тему.

— Сейчас, уже лет триста, если замуж выходит дева, то это что-то типа хорошего тона. Но не обязательно. А вот если женщине лет двадцать пять, а она ещё дева — повод задуматься: «А в чем подвох?».

Я не удержался от смешка, да и девушки тоже.

— Не думала никогда, что буду о подобном говорить с парнем, — улыбалась Романова. — Это даже как-то… будоражит. Хоть бы смутился для вида.

— Я перелопатил кучу литературы по анатомии и физиологии, родители — врачи, а в обычном мире всё это не является тайной. Но по-хорошему, я просто хорошо себя контролирую, не позволяя фантазиям о «горизонтальной плоскости» занимать слишком много места в голове.

— Вот поэтому ты и сильный волшебник, — важно кивнула Романова, да и её подруга была с этим согласна. — Сила волшебника — в нашей голове, в нашем сознании. Сильное сознание слабее подвержено инстинктам и природным стремлениям. Конечно, можно целенаправленно заботиться об этом. Но если сильный волшебник осознанно не ищет себе постельных утех, то сами по себе такие фантазии в голове не всплывают.

— Хм… Надо проверить, — кивнул я, оглядел фигурку Романовой под мантией и подключил к этому делу фантазию.

Эта самая фантазия, наряду с высокой активностью мозга и умением прекрасно всё визуализировать, отрисовала поразительно чёткие картины того, что, как и при каких обстоятельствах можно вытворять с этой спортивной и гибкой девушкой с моими-то длинными руками. Даже освещение и цвет постельного белья для наиболее гармоничной атмосферы подобрало моё сознание.

Романова смутилась, видя мой взгляд и вылезшую ухмылку, а Курагина тихо похихикивала в кулачок. Миг, и я согнал краску с собственного лица, полностью вернув самообладание.

— Удивительное дело, — восхитился я выкрутасам собственного сознания.

— Кто-то понял, что он — взрослый мальчик?

— Да, Катя, осознал. Раньше о подобном не задумывался. Так ведь и прожил бы жизнь, не заметив подвоха.

— Вот и отлично. А теперь, — Романова взяла меня за плечи, развернула и подтолкнула к выходу. — Вперёд и с песней, покорять женские сердца. А нам нужно поговорить наедине, ведь ты нас прервал.

— О, прошу прощения, — обернулся я, двигаясь к выходу со смотровой площадки. — А ты идёшь на бал?

— Разумеется! Это же было бы глупо — приехать сюда, а на бал не сходить.

Кивнув, покинул площадку и направился в гостиную. Разговор с девушками избавил меня от скуки, и желание тратить время попусту как рукой сняло.

***

Две девушки в мантиях с капюшонами дождались, пока Грейнджер покинет смотровую площадку. Как только за ним закрылась дверь, а чары от подслушивания дали понять Курагиной — ведь она их установила — что никто ничего не услышит, девушка отбросила всякую сдержанность, заговорив на своём родном языке:

— Вот же наглец! — она взмахнула рукой, отправив в стену несформировавшийся полностью сгусток Воздушного Кулака.

Раздался глухой звук, словно что-то вязкое лопнуло, а от места столкновения сгустка со стеной разметало весь снег.

— Паршивец! Обормот! Сволочь! — каждое слово сопровождалось броском Воздушного Кулака в стену. — Какой же…

— Красавчик?

— Да! Нет! — Мария повернулась к ухмыляющейся подруге, выдохнула, остыла. — Извини. Просто это… Нет, ну так из равновесия выбить? И хоть бы постеснялся. Подойти и так нагло спросить в свои-то четырнадцать нас, приличных девушек, да о сексе? Если бы не было так очевидно, что вопрос не имеет иного подтекста — прокляла бы…

— Не вышло бы, — покачала головой Романова. — Я с ним дуэлировала, когда мы приехали. Он сдерживался, как и я, вышла ничья. Но можешь попробовать.

— Правда? Я думала, что нагло врут. А если бы не сдерживалась?

— То не сдерживался бы и он. Возможно, победил бы. Дело в другом. До меня дошла информация, что после нескольких наших дуэлей, он разузнал о парочке заклинаний, об идее того, как вообще нужно давить быстро, мощно и эффективно. Месяц, и его Сту́пефай стал мгновенным, хотя в клубе он показал лишь просто быстренькое заклинание.

— Ого… А ещё говорят, что он вместе с одногруппниками своими разучил Патро́нус в прошлом году, и их заставил.

— Хотелось бы сказать, что верится с трудом, но верится, зараза.

Игривость во взгляде Романовой пропала, уступив место лёгкой печали и грусти.

— Что-то случилось, Кать?

— Да как тебе сказать, — Романова укуталась в мантию, переведя взгляд на белые от снега вершины гор. — Нас же заранее оповестили о Турнире. В августе думала, приеду сюда… В Турнире поучаствовать не дадут…

— Каркаров?

— Ага. Говна кусок. Не его бы связи, его бы к посту директора на пушечный выстрел не подпустили. Так он ещё и продавил идею о выдвижении единственного кандидата. Форсит Крама, как может. Думает, что на его горбу далеко уедет, директор мол, наставник, все дела. Все знают, что он Пожиратель, предатель и трусливая крыса. Удивлюсь, если кто-то из свободных и верных местному Тёмному Лорду не прирежет его под конец мероприятия.

— А я-то думала, как ты чемпионкой не стала? Ты-то уж посильнее вашего кривоносого косолапика будешь, — слова Курагиной так и сочились ехидством и ядом по отношению к Краму.

Многим интересующимся уровнем тех или иных волшебников известно, что Крам — болгарская версия Поттера, только с куда более жесткой муштрой и дисциплиной. Десяток заклинаний уровня «выше среднего», спортивная подготовка, навыки прирождённого летуна и море рекламы.

— Ты не закончила мысль.

— Да? Действительно, — кивнула Романова, продолжая глядеть в горы. — Раз в Турнире поучаствовать всё равно не дадут, думала, хоть в самой лучшей библиотеке Европы покопаюсь, да интрижку с красавчиком каким замучу.

— Ой, интрижку, — ухмылялась Мария. — Интриганка, блин. Ты-то точно не из тех, кто думает, прошу прощения, пи…

— Не опошляй, — прервала её Романова, улыбаясь. — Осознанно же, выбирая, с чувством, толком, расстановкой. А тут красавчиков — раз-два и обчёлся. А адекватным красавчиком, да ещё и сильным, оказался вообще мелкий парнишка.

— Не такой уж и мелкий, — Курагина встала рядом с подругой, так же глядя на горы.

— Я про возраст. Ну вот не мог он быть совершеннолетним, а?

— А другие парни? Подходящего возраста?

— Приятные снаружи, страшные внутри.

— М-да?

— Ой, Машка, как будто ты иного мнения, — покривилась Романова. — Слизеринцы ваши — мерзкие националисты и шовинисты, которым все должны, а девушки так и вовсе — обязаны. Не все, конечно, но многие. Таких даже подпускать к себе противно. Львы ваши — просто придурки. Детский сад, штаны на лямках. Вороны — там вообще клиника. Барсуки — сами не знают, чего хотят, и это я не только про отношения.

— Ты преувеличиваешь, Кать, но в целом — верно. А Гектор, магглорождённый, кстати, тебе приглянулся?

— Покажи