Читать книгу - "История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг. - Василий Григорьевич Толстов"

калмыки Астраханской губернии) и с 6-й пехотной дивизией, образовали Кавказскую армию, под начальством генерала барона Врангеля; но еще до взятия Царицына донские казачьи дивизии влились вновь в свою Донскую армию.

В конце февраля 1919 года, после победного очищения от красных территории Терского войска, в Каменноугольный район Донецкого бассейна спешно были переброшены с Терека: 1-я Кавказская казачья дивизия генерала Шкуро, состоявшая из кубанских полков – 1-го и 2-го Хоперских, 1-го и 2-го Кубанских конных партизанских, 2-я Кубанская пластунская бригада, 1-я Терская казачья дивизия генерала Топоркова и 2-я Терская пластунская бригада.

Все эти казачьи части, с частями 1-го Армейского пехотного корпуса, так называемыми «цветными дивизиями» – Корниловской, Марковской, Дроздовской и Алексеевской, образовали Добровольческую армию, под начальством генерала Май-Маевского.

Кроме того, в эту армию влиты были потом 2-й Таманский и 2-й Лабинский полки Кубанского войска, которые обозначались в войске 3-й Отдельной Кубанской бригадой. С 42-м Донским казачьим полком они составляли Казачью группу под командованием генерала Виноградова.

Итого на Украине действовали шесть Кубанских конных полков и одна бригада пластунов, а от Терского войска – четыре конных полка и одна бригада пластунов.

Всего же на внешний фронт Гражданской войны Кубанское войско выставило 27 конных полков, три бригады пластунов и 24 батареи, не считая Черкесскую конную дивизию и Карачаевскую конную бригаду.

К лету 1919 года было мобилизовано еще четыре полка казаков третьей очереди – 3-й Запорожский и 3-й Уманский, составлявшие 2-ю Кубанскую Отдельную казачью бригаду и 3-й Кавказский и 3-й Черноморский – сведенные в 1-ю Кубанскую Отдельную казачью бригаду. Эти бригады не были на фронте: запорожцы и уманцы были разбросаны в Черноморской губернии, в районе города Туапсе, против «зеленых», а кавказцы и черноморцы в Ставропольской губернии, северо-западного ее района, также для охраны внутреннего порядка.

Столь значительные воинские силы выставили на фронт казачье население и горцы Кубани, территория коих, то есть Кубанская область, была равна территории русской губернии.

Эти цифровые данные и размер территории Кубани особенно отчетливо показывают и напряженность, и жертвенность кубанского казачества, как и психологическое состояние его в борьбе против красных.

…я выехал с Кубани в Воронеж, в 3-й Конный корпус генерал-лейтенанта Андрея Григорьевича Шкуро, по его, возможно, мифическому лозунгу ко всем казакам: «Все обиженные – ко мне!»

С темнотою ночи я прибыл в назначенное село Острожко. Оба начальника дивизий корпуса Шкуро – 1-й Кавказской казачьей генерал Губин и 1-й Терской казачьей генерал Агоев Владимир – были на колокольне церкви. Взобрался туда и представился высокому мясистому Губину. Рядом с ним стоял небольшого роста и хорошо сложенный Агоев… От него я узнал, что красная конница Буденного нанесла их дивизиям два удара под городом Усмань-Собакино 1 и 5 октября и они отступили. Убиты начальник штаба Терской дивизии (фамилию не помню) и командир 2-го Хоперского полка полковник Беломестной (Беломестнов Петр Константинович – р. в 1867 г., в службе с 1885 г. Окончил Ставропольское казачье юнкерское училище (1887). На Великую войну вышел помощником командира 1-го Хоперского Е. И. В. Великой Княгини Анастасии Михайловны полка ККВ, войсковой старшина, на Персидском фронте командующий 4-м Сводно-Кубанским полком ККВ (1915–1916), затем командующий 1-м Таманским генерала Безкровного полком ККВ (с 7 декабря 1916 г.), полковник. В Добровольческой армии и ВСЮР, в бригаде Шкуро (сентябрь 1918 г.), командир 2-го Хоперского полка в 3-м Конном корпусе, генерал-майор (12 января 1919 г.), убит под г. Усмань в октябре 1919 г.)…

С Губиным и Агоевым я вернулся в Воронеж и на ночь расположился в офицерской столовой «Центральной» гостиницы, где находился штаб генерала Шкуро. Это было 6 октября…

– Встать!.. Смирно!.. Господа офицер-ры! – подалась команда. Обернувшись, я увидел генерала Шкуро. Он был в волчьей папахе и в нарядной светло-серой николаевской шинели с пелериной на дорогом меху. Вздернувшись со стула, подошел к нему, остановился и отрапортовал:

– Ваше превосходительство… Полковник Елисеев – представляюсь, назначен в Ваш корпус.

Шкуро глубоко испытывающе посмотрел мне в глаза, подал руку, сказал «хорошо» и просил меня зайти к нему в кабинет после завтрака.

Я у него в кабинете. Предъявил предписание Походного Атамана генерала Науменко…

Мы вышли с ним в общую просторную залу-гостиную, как к нам навстречу шли два командира полков – 2-го Кубанского конного партизанского полковник Михаил Соламахин и 1-го Хоперского – полковник Юра Ассиер (Ассиер (Асьер) Георгий (Юрий) Александрович – из обрусевших французов, приписанных в XIX в. к ККВ. Окончил Владикавказский кадетский корпус и Оренбургское казачье училище (1914). В Великой войне во 2-м Хоперском полку ККВ, командир сотни в Кубанском отряде особого назначения Шкуро. В Добровольческой армии и ВСЮР, полковник, командир 1-го Хоперского полка, смертельно ранен под Старым Осколом в ноябре 1919 г. Посмертно произведен в генерал-майоры.), которых я так давно хорошо знал и любил. Они оба в бурках и в «волчьих папахах» подходили скорым и бодрым шагом, явно с каким-то важным докладом. Юра Ассиер как юнкер щелкнул каблуками и взял под козырек перед Шкуро, а Соламахин – вольготно и с улыбкой предстал перед Шкуро. Их полки стоят под Графской. Они почти изолированы, почему и просят оттянуть их к Воронежу. Они титулуют Шкуро «Ваше превосходительство», Шкуро их называет ласково – «Миша, Юра» и на «ты». Мне это понравилось.

…приведем здесь телеграмму генерала Шкуро на имя генерала Деникина: «По долгу воина и гражданина доношу, что противостоять Конной армии Буденного я не могу. Эта армия сосредоточена в числе 15 (Тысяч сабель в районе Грязи – ведет теперь ожесточенное наступление на наши силы. В моем распоряжении имеется около 600 сабель Кавказской дивизии, в настоящее время безлошадной, и 1500 сабель остатки корпуса Мамантова. Остается Терская дивизия моего корпуса около 1800 сабель, с хорошим конским составом, но эта дивизия, по Вашему приказанию, у меня отбирается. Она, в данное время, грузится в вагоны на станции Лиски для отправки в район Таганрога, ради уничтожения действующих там махновских банд. В силу изложенного – даю приказ завтра оставить Воронеж. Генерал Шкуро».

Так пишет ротмистр Эраст Чавдарь, начальник конной полевой радиостанции, бывший тогда при корпусе Шкуро в Воронеже, через которого была послана эта телеграмма генералу Деникину в Таганрог.

Думаю – не без горькой обиды стопобедный генерал Шкуро передал эту телеграмму, подчеркнув в ней полную измотанность своей храброй ударной 1-й Кавказской дивизии, состоявшей из четырех кубанских конных полков (в т. ч.1-го и 2-го Хоперских – прим сост.). С ней он так красочно прошел боями с Кавказа, из Баталпашинского отдела Кубанского войска, через всю Украину, побывав в Заднепровье, волчком кружился, куда бы