Читать книгу - "Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин"

А генерала Ефремова вскоре отправили формировать новую армию — 33-ю. Его армия успешно сражалась под Москвой. 26 декабря 1941-го она освободила Наро-Фоминск, 4 января 1942-го — Боровск. 17 января начала наступление на Вязьму.

Зимой 1942 года армия Ефремова участвовала в проведении Ржевско-Вяземской операции, которая должна была стать продолжением сражения под Москвой.

Операцию проводили Западный и Калининский фронты. Ставка наперед была уверена в успехе, и операцию плохо подготовили. 33-ю армию бросили в бой с открытыми флангами. Ефремову не помогали ни командование, ни соседи. Его войска вошли в узкую горловину, которую нечем было прикрыть. В ночь со 2 на 3 февраля 1942 года немецкие танки разрезали наступавший клин советских войск, и ударная группа 33-й армии оказалась в окружении.

Жуков потом признавал:

«Критически оценивая сейчас эти события 1942 года, считаю, что нами в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы... «Орешек» там оказался более крепким, чем мы предполагали».

Жуков считал, что в окружении виноват сам командарм Ефремов, отстаивал эту точку зрения и после войны.

Историки ответственность за гибель армии Ефремова возлагают на Жукова. Георгий Константинович знал, что у армии недостаточно сил, чтобы взять Вязьму, понимал рискованность операции, но не отменил ее. Жуков забрал дивизию, которая могла прикрыть место, где немцы прорвали фронт, и своим приказом запретил Ефремову находиться там, где, как он справедливо предполагал, немцы могут нанести удар.

И что характерно, после войны Жуков с поразительным равнодушием писал о судьбе окруженных войск: «Пришлось всю эту группировку наших войск оставить в тылу противника в лесном районе к юго-западу от Вязьмы».

В окружении оказались четыре дивизии — без боеприпасов и продовольствия. Патронами они снабжались с воздуха, но транспортная авиация не могла полностью обеспечить их. Ефремов сражался в окружении четыре с половиной месяца. Через голову Жукова он обратился к Сталину с просьбой разрешить вырваться из окружения.

Георгий Константинович был возмущен самовольством командарма и добился отрицательного ответа. Только в апреле Ставка разрешила отход, но было поздно, 33-я армия перестала существовать как организованная сила. В феврале Ефремов еще мог спасти людей. В апреле это стало невозможным. Бойцы отдельными группами прорывались из окружения. Вышли немногие: (см.: Капусто Юлия. Последними дорогами генерала Ефремова. По следам вяземской трагедии 1942 года).

За Ефремовым Ставка прислала самолет. Рассказывают, что генерал отказался лететь:

— Я с солдатами сюда пришел, с солдатами и уйду.

Другие генералы, попавшие в подобную ситуацию, улетали не колеблясь.

В ночь с 13 на 14 апреля Ефремов собрал остатки армии и пошел на прорыв. Но вырваться не удалось. Немецкие войска раздавили остатки армии. Не желая попасть в плен, 19 апреля в районе деревни Жары генерал-лейтенант Ефремов застрелился.

Немцы распорядились похоронить тело Ефремова. Вроде бы какой-то немецкий офицер счел необходимым сказать несколько слов о храбрости генерала, и даже позволил выступить одному из русских пленных...

Судьба Андрея Ивановича Еременко сложилась не в пример счастливее, хотя и его карьера складывалась не гладко.

Сталин надеялся, что решительный генерал и в самом деле остановит 2-ю танковую группу генерал-полковника Хайнца Гудериана.

Ситуация была критической.

4 сентября премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль объяснил советскому послу в Англии Ивану Михайловичу Майскому, что открытие второго фронта возможно только в 1944 году. Майский записал слова премьер-министра, но не решился сообщить о них в Москву:

— Я не хочу вводить вас в заблуждение. Я буду откровенен. До зимы мы не сможем оказать вам никакой существенной помощи ни созданием второго фронта, ни слишком обильным снабжением... Мне горько это говорить, но истина прежде всего. В течение ближайших шести-семи недель вам может помочь только бог.

Московское направление прикрывали три фронта — Брянский (командующий Еременко; 11 сентября, дабы поднять его боевой дух, Андрею Ивановичу присвоили звание генерал-полковника), Западный (командующий Конев, 12 сентября он принял фронт, через неделю тоже стал генерал-полковником) и Резервный (командующий маршал Буденный, его повышать было некуда).

Еще в августе военный совет Западного фронта задался целью обобщить опыт первых месяцев ведения войны (см. Красная звезда. 2001. 24 ноября). Подготовить такой доклад поручили генерал-лейтенанту Степану Андриановичу Калинину. Он участвовал еще в Первой мировой, в Гражданскую командовал бригадой, перед Великой Отечественной возглавил Сибирский военный округ. В начале войны командовал 24-й армией.

Калинин засел за работу и 25 сентября представил доклад, который до последнего времени оставался секретным. Генерал пытался сравнить достоинства и недостатки вермахта и Красной армии. Он очень критически оценивал немецкую тактику и был очень снисходителен к собственной армии. Тем не менее перечислял и недостатки:

«На всем театре Западного фронта я ни разу не видел движения колонны в ногу. Обычно часть в походе представляет собой гнусную картину. Вместо строя — толпа, никем не управляемая... При появлении даже отдельных самолетов колонна самостоятельно разбегается, сбор идет медленно и не на свои места...

Нет твердых навыков во владении оружием. Особенно плохо владеют автоматической винтовкой. Красноармейцы легко бросают ее и почти всегда готовы променять ее на пятидесятилетнюю старушку, на нашу трехлинейную винтовку. Главное, почему автоматическая винтовка не пользуется должным уважением у красноармейцев, — это потребность в большом уходе...

Наибольшие недостатки выявились у нас в управлении войсками, особенно в первый период. Штабы всех степеней располагались далеко от войск. Больше почему-то заботясь о безопасности и связи с высшим штабом, чем об управлении войсками. Линии связи длинны, ненадежны, а все, даже хорошие мероприятия, запаздывают...

Штабы сильно раздуты. Скорее согласимся дивизию расформировать, чем вычеркнуть из штатов штаба должность одного делопроизводителя. А сколько дублирования! Еще более чудовищные формы приняла охрана штабов. Помимо штатных частей привлекаются подразделения от войск. Я уже не говорю, что части, охраняющие штабы, держатся в полном комплекте, когда в ротах не остается и по десять человек...»

Причины разгрома Красной армии летом сорок первого были иные. Но и эта весьма умеренная критика, видимо, не понравилась. Генерал Калинин недолго командовал 66-й армией, потом его отправили руководить тыловыми округами. В июне сорок четвертого особисты до него добрались. Его арестовали и посадили. Выпустили после смерти Сталина, реабилитировали, вернули генеральские погоны и уволили в запас...

Еременко против Гудериана

Генерал-майор Рокоссовский принял 16-ю армию на Западном фронте с задачей защищать направление от Смоленска на Вязьму. Предусмотрительный генерал разработал и план обороны, и план на случай вынужденного отхода. Вторую часть плана командующий фронтом Конев не утвердил.

«Считаю, что это