Читать книгу - "Естественная история - Плиний Старший"

Гесиод. Полное собрание текстов. Фрагмент 371. Пер. О.П. Цыбенко.

XXXI.65. Когда винный отстой потеряет на воздухе всю свою силу [т. е. утратит всякую крепость], то им можно хорошо мыться и стирать одежду.

примечания к: Феофраст. Исследование о растениях. Из-во Академии наук СССР. 1951.

Книга XXIV. Лекарства из лесных деревьев [отдельные фрагменты]

XXVII.41. Уксус используется в лечебных целях когда проглотят пиявку; он обладает свойствами исцелять лепрозные язвы, цинготную сыпь, текущие язвы; раны, нанесенные собаками, скорпионами и сколопендрами; укусы землероек. Также хорошо предохраняет от зуда, вызванного ядом всех жалящих насекомых, и хорош как противоядие от укуса тысяченожки… Уксусный настой сосны является наиболее эффективным полосканием при зубной боли…

Перевод Г.М. Севера.

L.85. Мы описали двадцать восемь видов тростника, и нигде сила природы, о которой я твержу в одной книге за другой, не обнаруживается с такой очевидностью, как в следующем: если истолченный корень тростника приложить к телу, он вытягивает из него стебель папоротника, и так же корень папоротника вытягивает тростник.[2858] И, чтобы сказать и о других видах: тростник, растущий в Иудее и Сирии, используется в благовониях и умащениях; сваренный с травой или семенами сельдерея, он обладает мочегонными свойствами; кроме того, применяется для вызывания месячных.

Греческие и римские авторы о евреях и иудаизме. От Геродота до Плутарха. Том первый. Введение и комментарии Менахема Штерна. Перевод под научной и литературной редакцией д.и.н. Н. В. Брагинской. Гешарим: Москва-Иерусалим, 1997.

CII.164. Гелотофиллида [растет в земле] бактрийцев и у Борисфена. Если ее выпить, подмешав в вино с мирровым бальзамом, то покажутся всякие видения, и нельзя будет перестать смеяться, если не принять напиток из ядра соснового ореха с перцем и медом, размешанных в пальмовом вине.[2859]

Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2001.

Книга XXV. Дикие растения [отдельные фрагменты][2860]

I.1. Знаменитые травы, о которых мы поведем теперь речь, произведенные землею исключительно для лекарственных целей, повергают дух в изумление перед заботливостью и прилежанием древних. Ничего не оставляли они неиспробованным и неиспытанным, ничего затем не утаивали и желали, чтобы все могло принести пользу потомкам.

I.2. Мы же, напротив, хотим скрыть от них и уничтожить эти результаты труда и лишить жизнь даже таких благ, которые нам не принадлежат. Действительно, те, кто обладают кое-какими знаниями, ревниво утаивают их от других; никого не учить — вот что служит к вящему авторитету знания. До такой степени нашим нравам чуждо стремление к изобретению нового и к облегчению жизни, и уже давно умственная деятельность направлена, главным образом, на то, чтобы достижения древних пропадали, оставаясь без пользы в исключительном обладании каждого. А между тем, отдельные изобретения поставили некоторых людей наряду с богами или, во всяком случае, прославили жизнь всех названиями, данными по их имени травам, и таким образом, памятью о них им и воздается благодарность.

I.3. Не столь удивительно радение древних о растениях, разведение которых доставляет удовольствие или дает пищу. Ведь они обследовали недоступные вершины гор и скрытые пустыни, а также недра земли и открыли, какой силой обладает тот или иной корень, для какого употребления пригодны волокна трав, обращая для нужд здоровья даже те травы, которые четвероногие не берут себе в пищу.

II.4 (2. (2)). Наши соотечественники, как ни жадны они были до всего, что имеет полезные свойства, занимались распространением этих знаний не в той мере, как надлежало, и долгое время первым и единственным в этом смысле оставался все тот же прославленный М. Катон, наставник по части всех полезных знаний, который занимался этим, правда, в коротком сочинении, причем не оставил без внимания даже лекарства для быков.[2861] После него один из выдающихся мужей, замечательный своей ученостью Гай Вальгий,[2862] сделал такой же опыт в недоконченном сочинении, посвященном божественному Августу, причем в благоговейном и тоже неоконченном предисловии он выразил пожелание, чтобы против всех человеческих бедствий постоянным целебным средством служило, главным образом, величие этого принцепса.

III.5 (3). До того, по крайней мере по моим сведениям, об этом у нас писал вольноотпущенник Помпея Великого, Помпей Леней,[2863] в то время когда, как я замечаю, эта наука впервые дошла до нас. Величайший из царей своего времени, Митридат, над которым Помпей одержал окончательную победу, более всех живших до него отличался своей привязанностью к жизни; это можно заключить, помимо ходившей на сей счет молвы, из определенных фактов.

III.6. Только ему пришло в голову ежедневно, предварительно приняв обезвреживающее лекарство, пить яд, чтобы этот последний в силу привычки сделался безвредным; прежде всего Митридатом открыты виды противоядий, из которых одно даже сохраняет его имя: он придумал подмешивать к противоядиям кровь понтийских уток, так как эти последние будто бы питаются ядовитыми веществами; существуют написанные для него книги прославленного врачебным искусством Асклепиада,[2864] когда тот, будучи вызван им из Рима, послал их взамен в качестве наставлений. Как известно, Митридат единственный из всех людей умел говорить на двадцати двух языках и в течение 56 лет своего царствования он ни к одному человеку из подвластных ему племен ни разу не обратился через переводчика.

III.7. Таким образом, Митридат, в соответствии с прочими выдающимися качествами своего ума, в особенности интересовался медициной и, собирая по отдельности сведения у всех своих подданных, населявших значительную часть земли, оставил в своей потайной комнате шкаф с такого рода документами, с образцами лекарств и описанием их действия. Помпей, овладев всей царской добычей, поручил своему вольноотпущеннику грамматику Ленею перевести их на наш язык и, таким образом, своей победой не менее послужил пользе жизни, нежели государству.

IV.8 (4). Кроме только что названных лиц, об этом писали также греческие авторы, упоминавшиеся нами в свое время: Кратева,[2865] Дионисий[2866] и Метродор,[2867] пользуясь приемом, как будто весьма заманчивым, который, однако, по существу способен только показать, пожалуй, трудность этого дела. А именно они давали изображения трав и в сделанной под ними надписи объясняли их действие. Однако, с одной стороны, раскрашенный рисунок дает ложное представление при таком множестве красок, долженствующих не более, не менее как подражать природе,