Читать книгу - "История Греции - Соломон Яковлевич Лурье"

как превентивную меру, чем как акт, враждебный Фивам; в демократических массах Афин и среди радикальных общественных деятелей симпатии к Фивам были еще достаточно сильны; с другой стороны, спартанцы и теперь, как и прежде, пользовались заслуженным недоверием во всех слоях афинского общества, а в народных массах и радикальных кругах к ним продолжали относиться со страхом и ненавистью (это видно из речи Автокла на конгрессе в Спарте).[349]

Резко настроение в Афинах изменилось лишь после того, как беотийцы совершили дело, отнюдь не враждебное Афинам и не затрагивавшее ни их сферы влияния, ни их экономических интересов, ни их общественного строя: в том же 371 г. беотийцы разбили наголову старинного заклятого врага Афин и греческой демократии вообще — при Левктрах они одержали полную и блестящую победу над спартанцами.

Казалось бы, такая победа, окончательно устранившая опасность насильственных олигархических переворотов в Греции, должна была вызвать энтузиазм и восторг в Афинах; так думали сами фиванцы. Но вот что рассказывает Ксенофонт: «Сейчас же после сражения фиванцы послали в Афины вестника: через него они сообщили о том, какую великую победу они одержали, и просили прислать им помощь, указывая, что теперь афиняне смогут отомстить лакедомонянам за все, что они претерпели от них. Как раз в это время афинский совет заседал в акрополе. Члены совета услышали сообщение вестника, и всем стало ясно, что полученное известие в высшей степени их огорчило: они даже не позвали вестника на установленный обычаем званый обед. На просьбу о помощи они вовсе ничего не ответили. Так и ушел вестник ни с чем из Афин».[350]

Некоторое время спустя беотийцы по приглашению аркадян вторглись в Пелопоннес, дошли до самой Спарты и лишили Спарту всех ее владений и сферы влияния, исключая только непосредственные окрестности Спарты, Лаконику; в результате этого похода беотийцы сделали Пелопоннес сферой своего влияния.[351] Теперь международное равновесие было окончательно нарушено, и притом, как это отмечалось современниками,[352] в пользу непосредственных соседей афинян. Афиняне пришли в крайнюю тревогу:[353] они заключили военный союз со Спартой,[354] ставшей с этих пор безопасной в военном отношении, и открыли военные действия против Беотии. В 362 г. на поле битвы при Мантинее афиняне сражались рука об руку со Спартой против беотийцев и их союзников.

4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разумеется, из всех этих фактов никто не сделает вывода, что вся античная история может быть логически выведена из какой-то отвлеченной схемы «международного равновесия» и что, изучая международную политику греческих государств, можно сбросить со счетов их экономические интересы.

Основная причина античных войн лежит в самой природе рабовладельческого государства. Помимо стремления к обогащению, свойственного имущим слоям рабовладельческого государства, т. е. стремления к захвату торговых рынков и путей, захвату рабов, плодородных территорий или областей, богатых ископаемыми, причину античных войн нужно искать еще в одном обстоятельстве, являющемся особенностью только античного общества. Распространение рабовладения вызвало к жизни бедноту, не имеющую возможности получить работу на сколько-нибудь сносных условиях. Было два пути: либо при помощи крутых принудительных мер заставить неимущих жить, как рабы, и исполнять рабскую работу, — по этому пути пошла Спарта и ряд других обеспеченных своим хлебом государств; либо кормить их на государственный счет, эксплуатируя для этой цели другие государства, — по этому пути пошли Афины. Для государств первого типа основной проблемой их существования являлось устрашение и укрощение несвободных производителей (илотов, пенестов), — как мы видели, эта необходимость часто определяла и их внешнюю политику: «всегда у лакедемонян большинство их мероприятий направлено было к ограждению от илотов» (Фукидид. IV, 80, 3). Для государств второго типа основной проблемой их существования являлось хлебное снабжение. С другой стороны, самое существование этих государств действовало заразительно и «развращающе» на народные массы в государствах первого типа. Отсюда эта постоянная борьба между «олигархическими» и «демократическими» государствами.

Главной жизненной темой для Афин и близких им по внутреннему устройству государств было обеспечение притока рабов и хлебное снабжение; отсюда — борьба за торговые пути.

И, наконец, ни одно государство не хотело попасть в положение дойной коровы для паразитических масс или кучки олигархов государства-гегемона. Отсюда постоянная боязнь чрезмерного усиления одного государства — явление, которое мы назвали принципом «международного равновесия» в противовес одновременному стремлению отдельных государств к политической гегемонии.

Таким образом, все эти разобранные нами направления в международной политике классической Греции — только различные формы борьбы рабовладельцев и рабовладельческих государств друг с другом.

Несмотря на то что рабы в Греции, в отличие от Рима, еще довольно редко выступают в качестве активной политической силы (исключением является восстание рабов в Сицилии в 424 г.; восстание рабов в Аргосе в начале V в. — мифологический рассказ, не имеющий исторической ценности),[355] наличие рабов — этих «говорящих орудий» — непрерывно влияет на политику государств Эллады. И античная «демократия», и античная «аристократия» — это части рабовладельческого класса; отсюда их историческое своеобразие.

ГЛАВА XV

АНТИЧНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ГРЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ДО 362 г.

1. ЛОГОГРАФЫ

Геродот — древнейший дошедший до нас историк Греции, но он имел уже ряд предшественников, сочинения которых не дошли до нас и известны нам только в цитатах древних авторов. Этих древнейших историков в наше время принято называть логографами, но название это неудачное: так Геродот называет своего предшественника Гекатея, а более поздние ученые — Геродота; этим словом хотели дать понять, что автор не историк, а рассказчик неправдоподобных басен. Сами эти писатели называли себя скорее всего syngrapheis — «писатели, сочинители», а свою деятельность historia — «расспрашивание, исследование». Основным источником для древнейших ионийских историков служил эпос, в котором они стремились устранить всякого рода несообразности и противоречия — прежде всего хронологические. Для этой цели были использованы списки царей и генеалогии знатных родов, причем длительность каждого поколения условно принималась одинаковой. Позже историки стали привлекать народные предания, списки эпонимных магистратов, списки победителей на играх и т. д. Эта работа не была только теоретическим умствованием, но имела и важное практическое значение для греческих государств, так как в те времена право на ту или иную территорию часто доказывалось ссылками на эпос или «древнейшую историю»: митиленцы доказывали таким образом свои права на Троянское побережье и Сигей, афиняне — на Саламин.

Гекатей Милетский

Наиболее известным из предшественников Геродота был Гекатей Милетский. Гекатей, живший во второй половине VI в. и в начале