Читать книгу - "Сиблаг НКВД. Последние письма пастора Вагнера. Личный опыт поиска репрессированных - Александр Владимирович Макеев"

т. д. не надо: это дорого и непрактично. Кастрюльку, мисочки из жести ведь не гарантирую, что могут пропасть. Побольше писчей бумаги, также открыток, перья, ручку и стеклянную не выливающую чернильницу. Немного перцу. Из одежды ничего не надо, белья также. Насчет жилета на вате и шаровар я писал: только дешевый верх, лишь бы крепкий был. Сделать самим, фасон – не важно. Полушубок привязываю бичевочкой, в общем все похоже на фасон Саши (предположительно, речь идет о брате Александре. – А.М.) в 1920. Артур Ив.[40] говорит, что им живется не плохо. Как себя чувствуете, дорогие? Не унывайте! Я не бросаю надежды, что мы еще увидимся. Жду фотографию. Ваня (предположительно, брат Иван. —А.М.) не пишет? Пишите чаще! Пиши яснее, а то ты так некоторые слова сокращаешь, что трудно понять. Конечно, у тебя так много заботы и работы, что и пишешь второпях. Буду очень рад, если найдешь работу по твоему здоровью. Не бери наглую работу – не выдержишь. На Витебском вокзале не сможешь устроиться, сестра Сипайло[41] там работает. Привет тете Тони с мужем, также всем близким. Детей целую. Писать им специально не буду, до получения письма от них. Пусть катаются побольше на лыжах, если есть каток – то и там. Радио слушаете? Это очень полезно для детей. Как насчет музыки? Надеюсь, что не зачахнет. Привет милой учительнице. Уже теперь посылаю лучшие пожелания ко дню рождения. Всего! Вас очень любящий /подпись/

Привет А.В.

18 декабря 1985 года

Суслово

Вольдемар – Паулине

Миленькая!

Вчера поздно вечером получил твое письмо. Очень обрадовался. Спешу ответить. Я пока здоров, кашель немного беспокоит, но уже лучше, маленькая простуда. Нужно привыкнуть исключительно дышать носом, поскольку воздух очень холодный. Очень обрадовался тому, что я все же могу надеяться на посылку. Откровенно говоря, я ее уже давно очень жду, считал не дни, а часы. Рисовал себе, как я себе сварю кашу, но твое предыдущее письмо меня взяло надежду. Один очень милый человек дал мне немного жиров. Как я ему благодарен! Конечно, я ему тут же верну. Неужели ты мое письмо от 25/XII не получила? Ведь там я выразил тебе желание. Деньги не получил, так же не получил телеграмму. Все равно: я смогу только их в январе получить. Прошу тебя, дорогая, делай все так, как я пишу. Денег не посылай без моей просьбы. Если прошу, то только ту сумму, которую я прошу. Посылки посылай в любое время, доходят скоро и аккуратно. Важнее всего: жиры, сахар, крупы. Что экономно, сытно и недорого. Никаких сладостей, пряностей: это дорого и дает мало питания. Махорки (папирос не надо), ячменного (фрукт.) кофе. Консолид. молока не надо. Не надо простых сухарей. Почт, бумагу, конверты, марки, открытки, немного газетн. бумаги. Из белья, одежды ничего не надо. На счет валенок и ватных шаровар писал. Денег не жду, но с большой радостью жду посылки. Я говорю откровенно это. Советую посылать не особо большие посылки, лучше чаще (чтобы смог хранить в чемодане, ключ есть). Простой, дешев, карм, ножик пришли. Марки в письма класть не полагается. Карточки можно. Получил твою. Очень хорошо вышла. Вчера при освещении не смог разглядеть. Ты неплохо выглядишь. Взгляд серьезный, но красивый. Я очень переменился с тех пор, как мы последний раз виделись. С получением посылки обязательно поправлюсь.

Значит, ты уже ликвидируешь? (Предположительно, речь идет о церковном имуществе. – А.М.) Неужели это так спешно нужно делать? Советовать, конечно, не могу. Ты права: питание – главное. В первую очередь: жиры, крупы, макароны, мука, может и дешевые консервы. Может и одежду? Дительские[42] вещи ты тоже ликвидируешь? Я ничего не имею против. Конечно, тебе тяжело таскаться. Может быть временно могла оставить в городе, потом постепенно привозить? Мне тебя очень жаль, я знаю по опыту, что это не так легко, особенно зимою. Чувствуется, что ты в тяжелом настроении. Теперь я еще становлюсь обузой. Дорогая! Ты ведь знаешь, что я больше о других думал и думаю, чем о себе. Тем не менее я прошу. Доверенность тебе написал, начальство обещало послать тебе. Я думаю, ты их получишь. Полагаю, что этими деньгами Вы можете воспользоваться. Наверное, у Вас насчет денег неважно. Вполне уверен, что ты делаешь все так, как нужно. У меня неограниченное в этом отношении доверие.

Письма присылай мне не наклеивая марок. Таким образом и дети могут отдельно письма присылать – денег на марки не надо. Очень рад, что ты довольна […] В [нрзб]. Очевидно, служба у тебя нелегкая (судя по твоему письму). Но дорогая, не советую так часто менять места. Службу сама нашла? Привет Льву Васильевичу. Полагаю, что все стараются нас, лично меня, забыть. Неважно. Не первый раз мне пожинать такие плоды. Тетя Аня сильно хворала, она еще в живых? Привет тете Тоне, дяде Виктору с женой и дочкой. Привет А.В., очень рад, что она так заботиться о Вас. Всех наших верных друзей храню в памяти. Ваня где? Твои письма через Мариинск я все получил. Защитник Шнейдер обещал, если прибудут письма, содействовать их пересылке. От Ленинграда до Свердловска я написал Вам не менее 6–7 писем и открыток. От Свердловска до Новосибирска штук 5. Писал почти ежедневно, все с марками. За неимением денег стал писать без марок. Прости, что плохо пишу: пишу на чемодане. Очень, очень благодарен, что так часто пишете. Пока я занимаю в бараке первое место по получению писем. Не сдавайте темпы! Надеюсь, что и я смогу в будущем смогу чаще посылать письма. Шлю Вам сердечнейшие пожелания ко дню рождения. Как хотелось бы быть с Вами! Я буду с Вами. Привет, поцелуи детям. Получу от Вас письменные принадлежности, буду писать больше. Слушал, что Кайсарьяна отправили. Адрес знаешь? Он был моим лучшим спутником[43]. Всего, всего доброго, дорогие. Тебя, жена, крепко целую.

(Дописано карандашом.) Твою фотогр. я прикрепил к стене у головы на наре.

31 декабря 1935 года

Вольдемар – Паулине и детям

Написано по-немецки

11 вечера.

Милая жена, дорогие дети!

Именно сейчас я хочу вам написать. Старый год подходит к концу. «Ах, снова год пролетел». «Годы проходят один за другим». «С глаз его долой!» – все это звучит в глубине моей души.

Мне вспоминается Новый год в 1935-м. С тяжелым сердцем переступал я порог старого года. Мое сердце уже содрогалось от тех вещей, которые должны были произойти и в итоге произошли.