Читать книгу - "Репортажи из шестого тысячелетия - Владимир Лазарис"

находилась под наблюдением детского психолога. Хадар написала стихотворение, в котором спрашивает: «Если есть Бог, а многие уверяют, что Он есть, то почему убивают маленьких детей?»

На этот вопрос еще никто не нашел ответа.

Оправившись от потрясения, Хадар Минстер стала главным организатором съезда еврейских и арабских детей, проходившего под придуманным ею девизом «Сблизить сердцу».

А 10-летний киббуцник Нимрод так описал свое отношение к израильской бомбежке базы террористов в Ливане в ответ на их вылазку в Наѓарии: «Когда мы в первый раз услышали, что наши летят отомстить террористам, я вместе с другими детьми прыгал от радости. А потом подумал: что хорошего в этой мести?»

Дафна из Кирьят-Шмона исходит из собственного опыта жизни под обстрелом: «Иногда, — говорит она, — я ненавижу всех арабов». А ее друг добавляет: «Я должен их ненавидеть, чтобы сохранить собственное „я“».

Этими четырьмя суждениями представлены еврейские дети Израиля. А вот взгляд арабских детей. 15-летний Ахмед по поводу взрыва заминированной террористами автомашины: «Нет никакой связи между Богом и людьми, которые это делают. Бог делает свою работу, а человек — свою».

12-летняя ливанская девочка, раненная шрапнелью: «Не все израильтяне плохие… Все люди хорошие». Самыми воинственными собеседниками Розенблатта оказались арабские дети, живущие на контролируемых Израилем территориях.

Некий «палестинский полковник» сказал американскому журналисту, что эти дети «так молоды, но у них уже есть гордость». В качестве подтверждения «полковник» подозвал своего 4-летнего сына и устроил ему экзамен на политическую зрелость:

«Кто такой Садат?»

«Предатель. Он продал Палестину Израилю».

«Что такое Израиль?»

«Это наша страна. По-настоящему она называется Палестиной».

И последний голос 16-летней Ваффы из Рамаллы, отец которой сидел в израильской тюрьме за диверсию в то время, когда она беседовала с мистером Розенблаттом. В любом израильтянине, сказала эта девушка, она видит «врага, только врага. Чем больше израильтян умрет, тем больше арабов займет их место. И в конце концов вся страна будет в наших руках».

В рядах палестинских террористов немало детей, иногда даже не доросших до автоматов и гранатометов. Израильтяне столкнулись с этими детьми во время ливанской кампании и не знали, что с ними делать: убивать? брать в плен? отпускать домой? К сожалению, Розенблатту не довелось побеседовать с малолетними солдатами ООП.

Девиз, придуманный Хадар Минстер, запомнился какому-то сотруднику Министерства образования, и он предложил своему начальству организовать регулярные встречи между еврейскими и арабскими детьми, чтобы «сблизить сердца». Несколько встреч было организовано летом 1985 года, после чего за дело взялись газеты.

«Какая чудовищная затея, господин министр образования…» — писалось в одной из них. Так реагировали даже некоторые представители левых кругов, которые поклялись, что не допустят таких встреч. Так же реагировали и правые круги, особенно религиозные.

Так же реагировала и арабская сторона: среди арабских учителей был распространен циркуляр, в котором их предупреждали об опасности новой попытки сионистов растворить арабов в своей среде.

По израильскому телевидению проводились уроки разговорного арабского языка. Дело не пошло, и вряд ли кто-то из телезрителей научился говорить по-арабски.

Выбирая между французским и арабским {второй язык после английского в школе), многие молодые израильтяне останавливаются на французском.

Каждый день средства информации сообщают об усилении арабского террора, о целом «поколении, воспитанном в ненависти к Израилю», об арабской молодежи, «оказавшейся легкой добычей для политруков из ООП».

Сегодня Хадар Минстер служит в Армии обороны Израиля, и в числе прочих обязанностей ей пришлось проверять подозрительных арабов на центральной автобусной станции в Тель-Авиве. Ей, как и другим военнослужащим, категорически запрещено пользоваться попутными арабскими машинами. И она сама уже не знает, можно ли сблизить ее сердце, полное страха, с сердцем араба, полным ненависти.

Не дети начинают войны, но им приходится расплачиваться своими душами и телами за действия взрослых.

Видимо, хочет «сблизить сердца» и режиссер фильма «За решеткой», но делает он это весьма своеобразным образом. У него сидящие в тюрьме арабы-террористы сплочены, идеологически подкованы и благородны, а евреи-уголовники примитивны и страшны, чего, по определению, быть не может (равно, как и наоборот).

В израильский документальный фильм «Бен-Гурион», приуроченный к 20-летию Шестидневной войны, вошло интервью 1970 года, которое 83-летний Бен-Гурион согласился дать тогда еще молодому израильскому телевидению.

«Старик» вытаскивал из тайников памяти истории полувековой давности, чтобы протянуть от них ниточку к актуальным событиям. Бен-Гурион вспомнил, что, когда он сидел у турок под арестом, его пришел навестить знакомый араб. Увидев Бен-Гуриона за решеткой, араб сказал: «Как твой друг, я опечален, но, как араб, я счастлив!»

В 1970 году Бен-Гурион горько улыбнулся, цитируя эти слова. Откуда появилась эта горечь? От запоздалого понимания, что в одном государстве арабам и евреям никак не ужиться? От сожаления о том, что в 1948 году он не настоял на том, чтобы проблема беженцев была решена раз и навсегда? Или от его веры в возможность искреннего мира с арабами в обмен на завоеванные в Шестидневную войну территории, кроме Иерусалима и Голанских высот?

Старик любил повторять слова Бисмарка: «Политика — это искусство возможностей». Но о возможности мира с арабами говорил: «Не в нашем поколении!» Он не подозревал, что его злейший противник Менахем Бегин сделает шаг, который не удалось сделать ему самому — заключит мир с Египтом.

Анализу идей и действий Бен-Гуриона и были посвящены многочисленные публикации юбилейного 1987-го «Года Бен-Гуриона».

В частности, журналист Шабтай Тевет написал книгу «Бен-Гурион и арабы Эрец-Исраэль». В ней собраны прелюбопытные факты.

По настоянию Бен-Гуриона, Хаим Вейцман изыскивал возможность встретиться со Сталиным, а сам Бен-Гурион встретился с заклятым врагом евреев иерусалимским муфтием Хаджи Амин эль-Хусейни.

Кстати, муфтий добивался от англичан прекращения еврейской репатриации в Палестину, а полвека спустя его племянник, функционер и идеолог ООП Фейсал Хусейни, отправился с той же целью к президенту Горбачеву.

В начале 30-х годов Бен-Гурион ратовал за всеобщую справедливость и настаивал на том, чтобы коренное арабское население было полноправными гражданами Эрец-Исраэль. А в 1939 году он уже обсуждал с правителями Ирака возможность переселения в их государство 100.000 арабских семей из Эрец-Исраэль, за что готов был заплатить Ираку 50 миллионов долларов, собранных с американских евреев. Из этой затеи ничего не вышло, но, «допустив мысль о переселении арабов, — написал Тевет, — Бен-Гурион подложил бомбу под саму концепцию первых сионистских лидеров о том, что в Эрец-Исраэль есть место для двух народов».

В первые месяцы Войны за Независимость Бен-Гурион решительно сопротивлялся возвращению арабских беженцев на территорию государства.

Журналист Бенни Моррис обнародовал неизвестный ранее секретный отчет разведотдела «Хаганы», где сообщалось, что с 1 декабря