Читать книгу - "Тайны служебные и личные, или Карибский синдром - Александр Васильевич Кулешов"

в составе небольшой группировки войск в условиях блокады один на один с хорошо экипированным и подготовленным противником, имеющим в распоряжении все необходимые ресурсы. Если обстановка позволит, по команде отправим ракеты куда-то в небо с максимальным поражением территории противника до линии Сент-Луис – Даллас – Вашингтон, вероятно, получим ответный удар. Понятно, что обмен ядерными ударами по территории друг друга нежелающими уступить даже малость врагами не заставят ни одну, ни другую сторону выбросить белый флаг. При этом и с той, и с другой стороны миллионы жертв первых ударов, десятки миллионов беженцев, угроза радиактивного облучения и невозможные условия жизни для всех. Инфраструктура поражена. Необходимо погибших захоронить. Действовать надо немедленно и в самые сжатые сроки. Без проработанного плана действий это невозможно. И военнослужащие, как наиболее подготовленные к слаженной работе, к выполнению заданий командования, способные убивать и подчинять, должны действовать по правилам, по разнарядке, по приписке, наконец. Но никаких инструкций на этот счет ниоткуда не пришло. И дальше вопрос: что на самом деле происходит? Нас бросают за тридевять земель без какой-то цели? Не предусматривают никакого применения выжившим? Или никто не рассчитывает, что мы выживем после обмена ударами? Почему некоторым командирам разрешили отправиться в эту экспедицию с женами? Отправили надолго или создали красивую сказку об «умерли в один день на одной подушке»? В наших рассуждениях сплелись политика и стремление к подвигу, жесткость к противнику и неумолимая неотвратимость, понимание долга и тревога, желание жить и какой-никакой гуманизм. В результате собственных размышлений и разговоров с сослуживцами мы пришли к заключению, что у политических руководителей уже во время Карибского кризиса, а может, и до него сложилось понимание, что есть некая опасная черта, которую нельзя переходить, что ядерным оружием бьешь по врагу, а сам получаешь последствия, мало совместимые с жизнью, губительные и гибельные. Похоже, семь лет – достаточный срок, чтобы смысл воззвания Эйнштейна-Рассела дошел до тех, кто принимал решения в кризисных ситуациях: в результате применения водородных бомб угроза уничтожения встанет перед всем человечеством, правительства всех стран должны находить мирные средства разрешения всех спорных вопросов. Кубинский кризис завершился тем, что обе стороны дали задний ход. Меньше, чем через год после кубинских событий был подписан Московский договор 1963 года о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой, а ведь над ним работали, вели переговоры несколько лет, начинали задолго до Карибского кризиса. Это сейчас академик Сахаров – ссыльный правозащитник, фрондирующий с руководством страны, а в те времена – самый непосредственный участник разработки и испытаний ядерных зарядов, аналитик последствий их применения, создатель смертельно разрушительного оружия. Не смотря на то, что теоретические выкладки Эйнштейна и Рассела ему были известны, он участвовал во всех проектах, включая «Царь-бомбу» или «Кузькину мать», и выступал лишь против их испытаний. Так что разница между декларациями и фактической деятельностью на лицо и у руководителей, и у их противников.

– Получается, что ракетные войска существуют, но боевого применения им не предусмотрено, – сделал смелый вывод Леша Княжнин.

– Как говорится, в случае крайней необходимости, – фактически подтвердил его предположение капитан Левко. – В соответствии с доктриной.

– Вот бы в глаза заглянуть тому, кто эту доктрину пишет, и тем, кто имеет доступ к ней и понимает ее смысл.

– Это выходит за рамки программы вашей подготовки, – с ироничной усмешкой Левко остановил дискуссию. – Прошу вернуться к работе над регламентами.

После разговора Коростелева с майором Северовым в девятке в программу обучения двухгодичников был включен курс по пистолету Макарову, охвативший и тех, кто по должности не был начальником отделения и не готовился к зачету по регламенту подготовки ракеты к старту силами дежурной смены и продолжавших свободное время проводить в преферансных ристалищах. Для всех стало открытием, что ПМ – это переделанный и улучшенный Вальтер с оригинальными техническими решениями для простоты и надежности в эксплуатации. Особый упор в часовом занятии был сделан на меры безопасности, правила зарядки и разрядки пистолета.

– Не прошло и года – пришлось с личным оружием ознакомиться! – саркастически отметил Княжнин время организации курса по пистолету Макарова для двухгодичников старшего призыва.

После теоретического курса все сконцентрировались на разборке-сборке и обслуживание индивидуального стрелкового средства. Наиболее увлеченным этим делом оказался Кириенко: ну как же – ведь это личное штатное оружие, предназначенное, в том числе, и для самозащиты.

Сдали зачет по теории, расписались за инструктаж. На стрельбище за защитным валом стартовых позиций батарей установили черные круги-мишени на фанерных щитах, с расстояния двадцать пять метров каждому офицеру-курсанту полагалось сделать четыре выстрела. Ноги на ширине плеч, рука с пистолетом на уровне цели, нерабочая рука – за спину. По звукам было понятно, что кто-то просто шмалял, и на валу брызнули фонтанчики потревоженной земли, а кто-то любовно укладывал в цель каждую пулю. Майор Северов внимательно осмотрел мишени, как только стихли хлопки выстрелов, похвалил лейтенанта Сержантова за полученный результат:

– Отлично по кучности, лейтенант. Стрелковым спортом ранее не занимался?

– Никак нет. Но на охоту я ходил.

– Это видно, что у вас либо есть навык, либо врожденное чувство оружия.

Остальные стрелки скупой похвалы начальника штаба не дождались. Оценив результат стрельбы Коростелева, майор отрицательно покачал головой и строго спросил:

– Вы усвоили порядок прицеливания и стрельбы? Повторите.

Лейтенант озвучил слово в слово все, что он произнес при сдаче зачета:

– Флажок предохранителя перевести в положение «огонь». Навести верхнюю часть мушки на центр цели так, чтобы она была в одной линии с верхним краем целика. На выдохе мягко нажать на спусковой крючок. Гильза после выстрела отбрасывается вправо.

– Бог с ней, с гильзой. В теории все правильно, но результат плохой. Попробуйте с двух рук для более жесткого удержания оружия. Всем отойти за линию огня. Приготовиться! Не напрягайтесь, нажимайте крючок мягко, не дергайте.

– Товарищ майор, а нам можно по второму разу? – раздался голос Володи Сержантова с интонацией ребенка, получившего в руки вожделенную игрушку и не желавшего с нею расставаться. – С двух рук?

– Стреляйте!

После полученного разрешения все выполнили новую попытку. Виктор старался: отследил правильность позы, внимательно выцеливал, задерживал дыхание, мягко нажимал на крючок. Но пули, как минимум, в половине выстрелов обошли мишень и отметились в склоне защитного вала. Рассматривая разброс отметок от пуль на мишени Коростелева, майор Северов сочувственно сказал:

– Результат такой, что непонятно, куда вы целитесь, у новичков это бывает. – Майор осмотрел пистолет Коростелева и, показывая пальцем на мушку, спросил: – Вот эту цифру при прицеливании брали в учет?

На мушке оказалась набита семерка. Для всех