Читать книгу - "Спасение грешницы - Виндспир"

— Не считается, конечно. Куда ж ей до тебя, — подкалываю его и, игнорируя высунутый язык, еще раз пробегаюсь глазами по документам. — Как обстоят дела с адвокатом?

— Ирвин уже связывался с ним. Сначала он упирался, но небольшая «демонстрация» заставила его более основательно все обдумать. Теперь все их доводы больше не будут иметь смысла.

Мне было хорошо известно, какие Рамирес проводил «демонстрации». Приятного в этом было мало, поэтому повезло, что на месте адвоката была не я. Закончив читать, я вернула Риду смятые бумаги.

— Ничего не меняем. Делаем, как договорились: приходим, доказываем свою непричастность, уходим с победой, — я потираю ладони, чувствуя, как начинает холодать. — И не смей ляпнуть что-нибудь идиотическое. Не хватало еще провалиться на таком деле.

— Я буду нем, как рыба. Похмелье не способствует красноречию, знаешь ли, — Кейн усмехается, а затем щелкает пальцами. — Точно! Чуть не забыл! И все из-за тебя, Джи-Джи! — вскрикивает Рид, резким движением вытаскивая что-то из кармана. — Держи.

Он протягивает небольшую бумажку и, забирая ее, я замечаю дату. Это билет на самолет в Чикаго. Ровно через месяц. Кейн встряхивает карманы и достает еще один билет.

— Наш путь на родину. Ирвин все время нудил, что я должен мигом отдать один тебе, — он кивает на билет. — Так сказать, аванс за последнее дело в Корее, а после… мы возвращаемся домой.

Рид убирает свой билет в карман и снова переводит взгляд на реку. Я не знаю, должна ли я радоваться возвращению в Чикаго или только сильнее зацепиться за оставшийся здесь месяц. Помню, что отправлялась я сюда с большой неохотой, но кто бы меня спрашивал? Но теперь, когда совсем скоро нужно возвращаться, я опять задумываюсь о своем будущем. У меня не было жизни до «Триады», не будет и после — так мне говорил Рамирес, и время показало, что он был прав. В какие бы места мы ни прибывали, у нас всегда была одна цель и одни и те же роли, отличающиеся только деталями и именами, но не содержанием. Чем больше я думаю об этом, тем в большее уныние меня это вгоняет. Я поднимаюсь с земли и иду в сторону дороги.

— Без долгих прощаний? — Кейн хмыкает мне в спину.

— Без долгих. Не проспи завтра.

Приятно думать о завтрашнем дне и знать, что после этой милой пародии на суд останется еще целый месяц корейского колорита. Мне явно нужно будет еще раз прогуляться по тому парку — скамейки там чертовски удобные.

Дорога до квартиры, которую любезно снял для меня Рамирес, оказалась почти такой же скучной, как и все то, чем я занималась по прибытии в Корею. В основном я возилась с документами, пока Кейн-ищейка рыскал в поисках рычагов давления и слабых мест, параллельно пытаясь выстроить какое-никакое доверие с нашими целями. Впрочем, возня с бумагами воспринималась мной как данность — когда мы были в Бельгии, с документами возился уже он.

Внутренне я усмехаюсь, когда начинаю оглядывать вечерний Тэджон. Сюда мы вернемся не скоро, если вообще вернемся — не хватало еще светиться дольше положенного. Через пару кварталов я окажусь в теплой квартире, поем и лягу спать. Лягу спать даже не на скамейке, наверное, стоит этим гордиться.

Дойдя до нужного места, сразу же забегаю внутрь и поднимаюсь на свой этаж. По пути я не встречаю никого из тех немногочисленных соседей, с которыми успела познакомиться, и это меня несказанно радует. Открыв дверь, захожу в квартиру и сразу же напрягаюсь — холодно почти как на улице.

— Какого?.. Я точно закрывала утром окно.

В растерянности я прикрываю дверь и прохожу в квартиру. В полумраке она кажется мне гораздо больше, чем есть на самом деле. Единственное окно, которое в этой коробке можно было открыть — окно в спальне. Я выяснила это в первый же день и держала в голове, так, на всякий случай. Видимо, этот случай настал. Полная решимости, я щелкаю выключателем. Ничего. Не закрыла окно еще и свет не горит? Слишком много совпадений на одну меня. Аккуратным движением я достаю телефон и вижу, что осталось всего два процента заряда. Это побуждает меня как можно скорее отправить Кейну «H» — наш краткий сигнал о том, что дела паршивы и нужно немедленно донести Рамиресу. Я успеваю отправить сообщение и телефон отключается. Сжимая его в руках, осторожно заглядываю за угол, туда, где расположена спальня. Замечаю, что шторы колышутся с такой силой, будто в комнате возник ураган. Затем я понимаю, что и правда не забыла закрыть окно. Оно выбито.

Прежде, чем я успеваю развернуться и выбежать из квартиры, за моей спиной раскрываются дверцы шкафа.

— Передавай «Триаде» привет.

Хруст черепа и стук упавшего телефона — это последнее, что я успеваю услышать.

Глава 3

Меньше всего мне хотелось проснуться черт знает где, черт знает кем и черт знает зачем. Я снова перевожу взгляд с ладоней на зеркало, стоящее передо мной. Девушка в отражении совсем не похожа на меня — слишком юная, хрупкая и, тем не менее, источающая элегантность. Возможно, это просто последствия пробитой черепушки, но стоило мне очнуться в ее теле, как я буквально почувствовала свою неполноценность. Стоило мне, разбитой и слабой, жалкой, словно таракан, найти в себе силы подняться с постели, как тело само подсказало мне путь. Даже ощущение боли в костях не помешало мне выпрямить спину, ласковым движением перекинуть волосы на другое плечо и привычной, почти бесшумной походкой направиться к зеркалу. Тело вело меня — все движения были естественными и скорее всего представляли ежедневный ритуал для той, кому это тело принадлежало.

Перестав теребить рукав мягкой белой сорочки, я постаралась сосредоточиться на отражении. Девушка была явно младше двадцати, была крайне худой и, в целом, производила впечатление человека, который не привык держать что-то тяжелее ложки. Впрочем, первое впечатление о слабости компенсировалось красотой. Мягкие волосы насыщенного угольного цвета доходили ей до лопаток и было заметно, что за ними хорошо ухаживали. Светлая кожа, лишенная царапин и ссадин, хотя это и было удивительно, учитывая общую хлипкость тела. Последним, что