Читать книгу - "От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит"

Начнем с того, что более прославлено, что стало как бы символом еврея, — с ростовщичества. Бизнес этот расцвел именно в рыцарские времена, и подъем его, видимо, был связан с крестовыми походами. Они вообще-то дорого обошлись евреям. Много было убийств и разрушений. Так проявляли тогда любовь к Богу воины Христовы. Но нам сейчас важно то, что много людей отправилось в неизвестную даль. И те, которые не утратили способность соображать, предпочитали прихватить с собой деньги. Раньше-то, при натуральном хозяйстве Средневековья, невелика была нужда в деньгах, а теперь, вот, их оценили. Да и торговля стала развиваться с того времени. И пошло-поехало — появились в городах еврейские денежные конторы. В первую очередь в них разменивали и обменивали деньги. И это была очень серьезная функция. В тогдашней Европе каждый князь, духовный или светский (а было и тех, и других много), каждый вольный город чеканил свою монету. Да и содержание серебра в монете (золотые монеты использовали редко) менялось в зависимости от того, насколько хорошо или плохо шли дела. В общем, в этом надо было разбираться, и было это не так-то просто. А без этого невозможна была серьезная торговля.

А еще евреям можно было отдать в заклад ценные вещи. И это, между прочим, приводило часто к тому, что при погромах страдали и христиане — залоги оказывались похищенными. И хотя все это понимали, погромов это не предотвращало.

И, наконец, в меняльных конторах давали деньги в долг под проценты. И проценты эти росли. И на проценты тоже накручивались проценты, если долг не отдавался вовремя. В общем, было отчего прийти в ярость христианскому люду. И мало кто задумывался, что очень значительная, а то и большая часть этих прибылей попадала, в конечном счете, в карман властей, ибо евреи платили большие налоги. Во Франции, например, в королевскую казну официально уходили две трети еврейских ростовщических доходов. Стоит отметить, что собираемые с евреев-ростовщиков высокие налоги были часто единственной для средневекового государства возможностью получить доход с владений высших сословий — дворянства и духовенства. Они регулярных налогов, как правило, не платили. Но проценты по долгам платить и им приходилось. А через посредничество евреев большая часть этих денег попадало в казну. Что власти ценили. А ещё следует отметить, что величину ростовщического процента евреи, очень часто, должны были официально согласовывать с властями. Известны случаи, когда именно евреи выступали с идеей снизить этот процент. Не из человеколюбия, а чтобы не отпугивать людей. Но власть имущие предпочитали синицу в руках (т. е. нынешнюю высокую прибыль), журавлю в небе (потенциальному расширению клиентуры).

Тут надо еще кое-что пояснить. Теоретически, вся кредитная деятельность была христианам запрещена церковью. Официальный запрет ростовщичества был принят в 1139 году на втором Латеранском соборе. (Собор — здесь съезд церковных иерархов. Съезды обычно проводились в Риме, на Латеранском холме). Но этот запрет умело обходили. Профессия менял не была запрещена для христиан. Их конторы существовали легально. А уж там был один шаг до ростовщичества. Им занимались достаточно часто и без лишнего шума.

Короче, не одни только евреи ссужали деньги под проценты. Такого рода деятельности не чуждались и многие другие. А началось все с итальянцев. До наших дней сохранилось во всем мире слово «ломбард», и не все знают, что происходит оно от названия одной из провинций Северной Италии — Ломбардии. В Европе, к северу от Альп, «ломбардцами» называли всех итальянцев.

А слова «банк» и «банкир» от «banco» — по-итальянски «стол». Имелись в виду столы менял — неотъемлемая часть средневековых ярмарок.

Достаточно быстро выяснилось, что с евреем, менее уверенным в своей безопасности, легче иметь дело, чем с христианским ростовщиком. Уже в XII веке Святой Бернард Клервосский (очень крупная фигура тех лет, властитель дум Западной Европы и, между прочим, антисемит, но не кровожадный — резню евреев не одобрял), прямо писал, что уж если приходится занимать деньги, лучше обратиться за ними к еврею. Многие это, в общем-то, понимали и чувствовали на своей шкуре. Не раз бывало, что после того, как евреев откуда-нибудь с треском выгоняли, через недолгое время их, без лишнего шума, снова принимали обратно.

В XV веке, по инициативе францисканского ордена, были предприняты попытки борьбы с еврейским ростовщичеством, путем организации беспроцентного кредита. Считалось, что организация благотворительных ссудных касс облегчит экономическое положение христиан. Из этого ничего не вышло, ибо эти кассы не смогли удовлетворить и малой доли потребности в кредите. И они либо со временем закрылись, либо начали брать проценты, служа удобным прикрытием ростовщикам-христианам.

Самым же любопытным и даже необъяснимым фактом является тот, что в Средние века евреи в финансовой сфере ничего не изобрели (хотя быстро осваивали чужие изобретения — чеки, векселя, начисление процентов на невыплаченные проценты и т. д.). Этот факт служил антисемитам в Новое время для того, чтобы объявлять евреев нетворческой нацией, а евреям — для того, чтобы объяснять всем и каждому, что никакой склонности к финансовым махинациям у них нет, что их в эту сферу насильно вытеснили, ибо другую деятельность евреям в рыцарские времена затрудняли (и законодательно и на практике).

Теперь два слова о торговле старьем, преимущественно старой одеждой. Это занятие тоже попало на язык антисемитам, но служило больше для насмешки. Действительно, можно еще уверять людей, что деньги правят миром, а через них евреи все кругом и захватывают, но трудно доказать, что миром правят старьевщики. Говоря же серьезно, в доиндустриальную эпоху это была деятельность довольно важная. Ибо все делалось вручную, и одежда обходилась дорого, так что служила она до последней возможности, переходя по многу раз к все более бедному владельцу. Вот евреи и занимались перепродажей (а иногда и починкой) старья. Эта их деятельность считалась полезной именно для бедняков. Нередко власти даже обязывали еврейскую общину выделить людей для торговли старыми вещами. Впрочем, тут, как и в ростовщичестве, евреи не были монополистами.

Трудно жилось евреям в те времена. Их жизнь регламентировалась множеством ограничений и запретов. Одни были очень обременительны, другие — унизительны. Например бывало, что по мосту все люди свободно проходили, только со скота и с евреев брали плату. Некоторые законы кажутся теперь просто невероятными — например, строгое ограничение числа браков, которые евреи могли заключать. Обычно в большой общине разрешалось заключать два-три брака в год. Так что была очередь на свадьбы, и ждать приходилось