Читать книгу - "Восточный фронт адмирала Колчака - Сергей Владимирович Волков"

Лбищенска, отряд начал сжигать все станицы и поселки до самого Уральска на протяжении около 200 верст. А некоторое время спустя красные, оправившись, снова повели наступление вниз по Уралу и на станицу Слами-хинскую и ясно увидели, что, в сущности, воевать-то им уж не с кем. В станицах они увидели полные избы умирающих людей и на улицах трупы умерших.

По свидетельству полковника Т.И. Сладкова, который в это время конца 1919 года был назначен начальником штаба армии, атаман создал полк, названный «Атаманским полком Спасения», и сам решил руководить операциями. Полк насчитывал 350 человек. В середине декабря полк вышел на фронт, но в это время красные выслали парламентеров для переговоров. Атаман приказал выслать от частей по одному офицеру и казаку для присутствия при встрече с парламентерами. Ввели двух парламентеров, первый производил впечатление интеллигентного человека, второй же был из красной кавалерии кубанского сотника Попова, громадного роста, упитанный и довольно развязный. Оба вошедших сделали общий поклон, и старший заговорил, сильно волнуясь:

– Я, как парламентер, прислан к вам передать пакеты.

Пакетов было четыре: от Совета народных комиссаров за подписью Ленина, Троцкого, Каменева и др., от командующего Юго-Восточным фронтом Фрунзе, от начальника Уральской группы и от начальника фронтовой группы. В последнем говорилось: «Командующий 1-й Красной армией, отдавая справедливость героизму Уральской армии, считает для себя невозможным продолжать вооруженную борьбу с противником, который путь своего отступления устилает трупами людей, умирающих от эпидемий. Поэтому командующий армией предлагает прекращение боевых действий на условиях…» Дальше перечислялись условия. Ультиматум уральцы оставили без ответа и начали собираться в поход в Среднюю Азию.

Прежде чем приступить к описанию дальнейших событий, я немного задержусь на некоторых сведениях. Скажу о полковнике Тимофее Ипполитовиче Сладкове. Он был приемным сыном полковника Сладкова, бездетного. Приемный отец его дал ему военное образование. Т.И. Слад ков окончил Елизаветградское военное училище и поступил в гвардию в Донской Атаманский полк. Был обаятельный, веселый, большой ухажер, но сильно отличался от типа уральца-офицера. Он выдвинулся настолько, что ему поручались сборные отряды в четыре-пять полков. Он командовал такими великолепными боями, как Шиповский и, особенно, Лбищенский. И несмотря на это, к нему было какое-то предубеждение, а может быть, и зависть. Но казалось, что он не искал популярности, а был всегда весел и ровен со всеми в своих отношениях.

Так как во время Гражданской войны была большая убыль в офицерах, производились казаки за отличия в офицеры для пополнения офицерского состава, но этого было мало. Была организована школа прапорщиков с начальником полковником Исеевым во главе. До падения Уральска она находилась в Уральске. После она стала находиться при штабе армии и больше воевала, чем училась. После того как учебные полки, после колоссальных потерь, сошли на нет, то начальником школы был назначен полковник В.И. Донсков, командир 1-го учебного полка.

Во второй период войны, когда был выбран атаман, была произведена полная реорганизация армии, полки, кроме учебных, стали называться по станицам и были новые пришельцы. Назову конный отряд Позднякова, пришедший из Александров Гая Самарской губернии, Сафаровская татарская рота, пришедшая из татарского села Сафаровка, Партизанский небольшой отряд Решетникова, отряд терца Бичера-хова с Кавказа, с бронированными автомобилями, был еще перешедший от красных Покровско-Туркестанский полк, численность его не знаю, вероятно, были и еще какие-нибудь части. Части эти были все хорошие, но нужно особенно выделить татарскую Сафаровскую роту.

Приведу несколько отзывов об уральцах как воинах. По свидетельству войскового старшины Е.Д. Коновалова, бывшего представителем атамана Толстова при адмирале Колчаке, однажды на Войсковом круге Сибирского казачьего войска, в городе Омске, в присутствии всех союзных миссий, адмирал Колчак произнес речь. В ней он давал оценку, с полной беспристрастностью, участия казачества в борьбе за освобождение Родины. Он говорил о героизме и жертвах казаков. Особенно сильное впечатление на присутствующих произвели с подъемом сказанные им слова о небольшом, но сильном духом уральском казачестве. В уральцах он видел пример, обязывающий к подражанию.

– Ставлю уральцев на первое место, – сказал адмирал.

Генерал Деникин сказал одному из наших представителей:

– Вот если бы все казаки были как уральцы.

И вот советские отзывы. Из книги Фурманова «Чапаев»: «Это вам были не Колчаковские мобилизованные мужички. Здесь что ни казак, то непримиримый враг советской власти». Из книги Кутякова «Разгром белой Уральской Армии»: «…Уральское командование прекрасно оперировало своими частями не только на поле боя, но и на всем театре… Уральское командование правильно учло подвижность своей конницы. Перегруппировки и переброски, как правило, производились ночью, чем достигалась скрытность, а следовательно, и внезапность. Конные массы белых появлялись там, где их не ждали, и обрушивались на красные полки, окружая их и изматывая огневым боем и атаками… Командующий белой группой ген. Мартынов принял личное участие в бою за Уральск и нашел смерть как рядовой боец на улицах атакованной нами столицы белого казачества… Несмотря на то что красными открывался частый бурный огонь, выпускались сотни тысяч ружейно-пулеметных патронов, казачьи конные массы сплошь и рядом все же доводили до конца свои атаки…»

Одно короткое время командовал армией не казак, генерал Савельев{207}, но, кажется, он себя особенным ничем не проявил. Были два полковника Изергин{208} и Тетруев{209}, присланные от Деникина. Изер-гин командовал корпусом, а Тетруев же – отрядом, защищавшим Гурьев от Астрахани. Был полковник Генерального штаба Моторный; он был в нашей армии начальником штаба армии и был очень популярен, казаки приняли его в казаки под фамилией Моторнов.

Я раньше упомянул о сходе мужиков, собранных по приказанию командира казачьей сотни в громадном селе Перелюб. Они отказались нам оказать помощь. Здесь очень оправдалась русская поговорка: «Гром не грянет, русский мужик не перекрестится». В последнем бою в Лбищенске мне достался портфель одного советского комиссара, где были официальные документы, где говорилось о том, как в окрестностях этого села Перелюб вспыхнули крестьянские восстания, как крестьяне уничтожили два карательных отряда и, наконец, третий отряд, гораздо более сильный, с артиллерией, жестоко подавил эти восстания. А ведь только два-три месяца перед этим казаки их звали на борьбу, предлагая оружие и все необходимое. И уже после Абищенского боя к нам выбежали оттуда четыре человека, пройдя расстояние не менее 300–400 верст. Они полностью подтвердили эти документы. Один из них штабс-капитан, фамилию не помню, поступил в наш Нижинский полк, оказался очень боевым и, бедняга, в первом же бою был убит.

Теперь о киргизах. Букеевские киргизы на нашей территории не приняли никакого участия в войне и в душе, вероятно, были